Билетер покорно зашагал вперед. Вэн спрятал пистолет в карман и нацепил маску. Джек и Герман тоже были в масках, но случайный свидетель, наблюдающий, как они идут по полутемному фойе театра, вряд ли заметил бы это.
Тем временем хор на сцене затянул песню:
«Свобода эта мне дана, мне дана, мне дана. Свобода эта мне дана. Свобода эта тебе дана, тебе дана…»
Ступени лестницы были покрыты темно-красным ковром. Поднявшись наверх, Вэн толкнул билетера, чтобы тот поворачивал направо, и они, пройдя мимо последнего ряда кресел ложи и через вторую дверь, поднялись по узкой лестнице в бухгалтерию.
В комнате было шесть человек. Две женщины и мужчина, сидевшие за столами, считали деньги с помощью счетных машинок. Трое мужчин с пистолетами в кобурах были одеты в форму частной охранной фирмы. Едва распахнув дверь, Вэн дал билетеру подножку, одновременно толкнув его в спину, и тот с жалобным воплем полетел на пол. Эта сцена отвлекла всех достаточно надолго, чтобы Вэн, Джек и Герман успели выстроиться в ряд перед дверью с пистолетами наизготовку, всем своим видом демонстрируя, что они полностью контролируют обстановку.
— Руки вверх! — рявкнул Вэн. — Ты тоже, дедуля, — добавил он, обращаясь к одному из охранников. — Я уже месяца три как не всаживал пулю в пенсионера, так что не вынуждай меня понапрасну.
Порой Герману казалось, что Вэн нарочно так нажимает на людей, чтобы кто-нибудь своим отказом повиноваться дал ему повод подстрелить его, но потом каждый раз был вынужден признать, что он ведет куда более тонкую игру. На самом деле люди начинали думать, что он специально провоцирует их на какую-нибудь необдуманную выходку, поскольку это кровожадный маньяк, только и мечтающий пострелять. И, как следствие, Вэн добивался того, что они вели себя паиньками. Герман не очень хорошо знал Вэна, но одно знал точно — во время ограблений, которые они провернули вместе, стрельбы не было ни разу.
И сейчас произошло то же самое. Трое охранников, испуганно переглянувшись, подняли руки. Джек мигом подскочил к ним и отобрал пистолеты. Вэн достал из-под куртки две больших пластиковых сумки для продуктов, и, пока он держал на мушке всех семерых — билетер поднялся на ноги, держась за нос, хотя крови не было, — Герман с Джеком набили их наличностью. Поверх денег они положили мятую бумагу, и Герман чуть ли не с сожалением посмотрел на сейф в углу. Что ни говори, а он специалист со стажем и мог бы открыть сейф быстрее, чем сам Джимми Валентайн(. Но этот сейф был уже открыт и внутри не было ничего ценного. Впрочем, сегодня он участвовал в деле не как «медвежатник» экстра-класса, а лишь как обыкновенный участник команды.
Что ж, в конце концов, они работали на благо общего дела. И тем не менее было бы здорово, будь здесь какой-нибудь сейф, который требовалось бы быстро открыть.
После того, как все деньги перекочевали в пластиковые сумки, Герман и Джек связали всех семерых служащих театра их же собственными поясами, галстуками, шнурками и чулками, и аккуратным рядком разложили их на полу. Затем Джек бережно отвинтил телефонный шнур от розетки на стене.
— Ты что делаешь, черт возьми? — удивился Вэн. — Просто вырви шнур, и дело с концом. Ты что, кино никогда не смотрел?
— Мне нужен параллельный аппарат в спальне, — буркнул Джек, укладывая телефон в одну из сумок.
Вэн неодобрительно покачал головой, но промолчал.
Заперев за собой дверь, они спустились по узкой лестнице и остановились у двери в ложу. Было слышно, как хор мощно грянул очередную арию: «Я ненавижу расистов! Пойми! Пойми!».
— Слушайте внимательно, — предупредил Вэн. — Нам нужно дождаться строчки, которая звучит так: — «Любите всех, ублюдки».
Герман кивнул, и все трое принялись сосредоточенно слушать. Когда нужная строчка прозвучала, они толкнули дверь ложи и, пройдя через нее, повернули налево и начали спускаться по лестнице.
Время для выхода было рассчитано идеально. Когда они оказались у подножия лестницы, занавес в зале опустился, знаменуя окончание первого акта, и зрители партера толпой повалили по проходам в вестибюль, чтобы перекурить. Тем временем Герман, Вэн и Джек сняли маски и миновали вестибюль, лишь ненамного опередив разгоряченных театралов. Выйдя на тротуар перед театром, они сразу увидели «форд» — он находился примерно в половине квартала слева от входа, двигаясь следом за медленно ехавшим такси.