- Ну-с, - проговорил Дортмундер, когда они включили свои фонарики, чтобы видеть друг друга, - можно сказать, мы недурно отработали ночную смену.
- Ей-богу! - взволнованно воскликнул Виктор, сверкая глазами в свете фонариков. - Скорей бы уж четверг!
Глава 16
По дороге в банк Джо Маллиган споткнулся, огляделся и злобно фыркнул на верхнюю ступеньку. Наступил седьмой четверг с тех пор, как ему дали это задание; казалось бы, пора уже усвоить, что ступеньки тут высокие.
- В чем дело, Джо?
Это спросил Фентон, их старший. Он любил, когда ребята называли его шефом, только вот никто из них этого не делал. И хотя им надлежало являться на службу в четверть девятого, Фентон никогда не приходил позже восьми, а придя, занимал пост у дверей и проверял, не опоздает ли кто-нибудь из ребят. Но все-таки он не был поганым старикашкой: если вам все же случалось опоздать, он мог сам сказать вам пару ласковых слов на эту тему, но никогда не стал бы стучать на вас в правление.
Маллиган одернул свой темно-синий китель, поправил кобуру на правом бедре и покачал головой.
- Старею, - ответил он, - начинаю волочить ноги.
- Ну, а я чувствую себя так, словно нынче вечером мне не ходить, а прыгать, - сказал Фентон и с улыбкой покачался несколько минут на пятках, дабы стало ясно, что он имеет в виду.
- Рад за тебя, - проговорил Маллиган. Что до него самого, то он, как всегда по вечерам в четверг, будет доволен жизнью в девять часов, когда последний служащий банка уйдет домой, и Маллиган сможет сесть и расслабиться. Он всю жизнь провел на ногах и не верил, что сможет подпрыгнуть хотя бы ещё один раз.
Сегодня он приплелся в двадцать минут девятого, если верить часам на стене за кассами. Все охранники уже были здесь, за исключением Гарфилда, который ввалился минуту спустя, буквально "прошмыгнув под проволокой"; он приглаживал свои усики а-ля шериф с Дикого запада и озирался по сторонам, словно никак не мог решить, то ли охранять банк, то ли грабить.
Как обычно по четвергам, Маллиган уже успел занять свой ночной пост, прислонившись к стене возле миловидной девушки, которая сидела за столиком по эту сторону конторки и принимала посетителей. Маллиган всю жизнь был неравнодушен к миловидным девушкам. Кроме того, он был неравнодушен к её стулу и хотел оказаться ближе всех к нему.
Банк был ещё открыт и закроется только в половине девятого, значит, в ближайшие пятнадцать минут тут будет толпа народу: служащие, обычное число посетителей и семеро частных охранников - сам Маллиган и ещё шесть человек. Все семеро носили одинаковые кители, похожие на форму патрульных полицейских, а на левом плече у каждого красовался треугольный значок с надписью: "Континентальное сыскное агентство". Их бляхи с отчеканенными буквами "КСА" и номерами тоже были похожи на полицейские, равно как портупеи, кобуры и револьверы "смит-вессон-полис-позитив" 38-го калибра, которыми они были вооружены. В большинстве своем охранники, включая Маллигана, прежде служили патрульными полицейскими, поэтому в форме чувствовали себя легко и непринужденно. Маллиган двенадцать лет оттрубил в городском управлении Нью-Йорка, но ему пришлось не по нраву то, что там творилось, и последние девять лет он подвизался в "Континентальном". Гарфилд когда-то служил в военной полиции, а Фентон четверть века легавил в каком-то городке в Массачусетсе, потом вышел в отставку с половинным содержанием и теперь работал в "Континентальном", не столько ради умножения своих доходов, сколько для того, чтобы не маяться от безделья. Только у Фентона на кителе был особый знак отличия: два синих шеврона на рукаве означали, что он дослужился до сержантского чина. В "КСА" было всего два звания, обязывающих носить мундиры - охранник и сержант - и к услугам сержантов агентство прибегало, лишь когда для выполнения задания требовалось больше трех человек. Была в "КСА" и "оперативная субординация", но только для тех, кто работал в цивильной одежде, а к такой работе у Маллигана не лежала душа. Он знал, что служить в "Континентальном" оперативником значило стяжать себе славу, но Маллиган был патрульным топтуном, а не сыщиком, и это вполне устраивало его и сейчас, и в будущем.
В половине девятого штатный охранник банка, старик по фамилии Нихаймер, не работавший в "КСА", закрыл обе двери и встал возле одной из них, чтобы в течение примерно пяти минут то и дело отпирать её, выпуская последних посетителей. Потом уходящие работники привели в порядок бумаги, убрали всю наличность в сейф, накрыли чехлами пишущие и счетные машинки, и к девяти часам последний из них (это, как обычно, был Кингоурти, управляющий) уже готовился отправиться домой. Фентон всегда стоял у двери, выпроваживая Кингоурти и проверяя, надежно ли тот запер банк снаружи. Система была устроена таким образом, что сигнализация включалась и выключалась только поворотом ключа с улицы. После ухода Кингоурти оставшиеся внутри охранники не могли открыть ни одну из дверей, не включив сигнал тревоги в полицейском управлении. Поэтому все семеро приносили с собой мешочки или корзинки со снедью. В переднем торце трайлера, подальше от сейфа, помещался мужской туалет.
Девять часов. Кингоурти ушел, заперев дверь. Фентон повернулся и произнес слова, которые изрекал каждый четверг по вечерам:
- Ну, вот мы и на посту.
- Прекрасно, - ответил Маллиган и направился к стулу, стоявшему за столиком приемной. Тем временем Блок сходил за раскладным столиком, который хранился возле сейфа, а остальные уже рассаживались по облюбованным ими стульям. Спустя минуту раскладной столик стоял в отведенной для посетителей части трейлера, семеро охранников сидели вокруг него на семи стульях, и Моррисон доставал из кармана кителя две новые колоды карт, одну с синими рубашками, другую - с красными. Все извлекли из карманов пригоршни мелочи и ссыпали её на столик.
Раздали семь карт. Тот, кому выпадет старшая, должен будет стать первым банкометом. Им оказался Дреснер.