— Откуда я знаю? Может, ты и не дурак, если дожил до зрелого возраста.
«Вот вам, пожалуйста, золотое правило далетян, — подумал Роки. — Вы в полном порядке, если Вселенная позволяет вам существовать. При рождении человек обладает одним единственным правом — доказать свою пригодность. И это же лежит в основе любой другой культуры, Хотя и называется по-другому, более мягко. Но там, где жизнь не дает поблажек, предпочитают определенность в терминах.»
Чуть помешкав, Роки сказал:
— Я ничего не имею против того, чтобы поговорить на эту тему. Мне нечего скрывать.
— Рада за тебя.
— А как мне к тебе обращаться? Кроме названия фирмы, у тебя, наверное, есть имя…
Она с явным подозрением взглянула на Роки.
— Для тебя я лишь корпорация «Далет Космотракс» и только, — ответила она. — Но кое-что меня все же интересует. — В ее взгляде появилась тень задумчивости. — Для чего ты летишь на Сол?
— Любая далетянка, услышав о моих планах, решит, что я безнадежный кретин, — невесело улыбнулся Роки.
— Все понятно: кофанская этика, — медленно кивнула девушка. — Офицер, чья промашка повлекла за собой чью-то гибель, должен доказать, что был прав или перерезать себе горло церемониальным ножом. Ты тоже так сделаешь?
Роки не знал, что ей ответить: ведь он слишком давно покинул Кофу. Он только пожал плечами.
— Обычай довольно глупый, — констатировала девушка.
— Зато с его помощью легко можно вывести дураков, не так ли? Это намного лучше любого суда. На Кофе собственная честь ставится выше общественного мнения. Общество охраняет человека от несчастных случаев, но не от собственных его ошибок. Поэтому у человека, совершившего серьезный проступок, нет другого выхода, как только покончить с собой, иначе он становится изгоем, который сам себе противен. Выходит, наша система не так уж и плоха.
— Ну так валяй, пускай себе кровь.
— Слушай, подруга…
— Что тебе?
— Ты что-то имеешь против того, что я сделал?
— Еще чего! — фыркнула она и презрительно прищурилась. — Я осуждаю кого-то только в том случае, когда это касается лично меня. А почему, собственно, тебя волнует мое мнение?
— Видишь ли, есть такая штука, называется «совестью». Ее непроизвольно вырабатывает в себе всякий человек, живущий в таком развитом обществе, как наше.
— Ага, ясно, — в ней, явно, не осталось ни малейшего интереса.
У Роки вновь возникло опасение, что девушка может выдать его представителям Сола Третьего и таким образом заработать вполне приличную сумму, ничем себя особенно не обременяя. Следовало придумать что-нибудь на этот случай.
Полет протекал нормально, они ели и спали по корабельному времени. И лишь на десятый день Роки обратил внимание на приборы контроля лучевого экрана. Форма оболочки экрана постепенно устремлялась к сфере, обеспечивающей минимальное давление на экран. Об этих изменениях Роки доложил далетянке. Девушка села в кресло пилота и очень быстро ввела коррективы. Но мощность, отбираемая с реактора в результате дополнительной потери энергии, немного повысилась. Роки нахмурился: его не оставляло нехорошее предчувствие.
Через два дня деформация экрана повторилась и снова пришлось тратить энергию на корректировку. Стрелка, указывающая мощность выхода реактора, дрожала в желтом спектре шкалы, перегруженные генераторы поля стонали и вибрировали. Роки искал причину неисправности с яростной поспешностью, а когда, наконец, нашел, его охватило бешенство.
Ворвавшись в рубку, он спросил у девушки:
— Корабль проходил предполетный контроль?
— Разумеется, командор, — она взглянула на него с любопытством.
Роки вспыхнул. Упоминание его былого звания прозвучало насмешкой.
— Документы есть? Можно взглянуть?
Поколебавшись какое-то мгновенье, девушка достала из кармана и подала ему желтый листок.
— Как ты взлетела с разовым сертификатом?! — взревел Роки. — Ты не имела права стартовать!
— «Наземный персонал порта снимает с себя всякую ответственность за безопасность данного корабля во время полета», — надменно процитировала она. — Где это здесь говорится, что я не имею права стартовать?
— Ничего, скоро тебя выставят с космических трасс! Уж я позабочусь об этом! — прогремел возмущенный Роки.
Но, взглянув на девушку, лицо которой выражало лишь любопытство и бесконечное терпение, он вспомнил о собственном положении.
— Ну, командор, в чем там дело?
— В синхронизаторах. Они вконец скисли, — объяснил он, понемногу остывая. — Экраны все больше и больше входят в резонанс.