— А разве от меня здесь что-нибудь зависело? — в ответ спросил его Влад.
— Да был бы ты лучше инженером или футболистом, что ли…
— Футболистом тоже непросто, — сказал гость, — вон на чемпионате мира в Америке один колумбиец гол в свои ворота забил, так его дома разъяренные болельщики за это расстреляли из автомата…
— Ты скажешь теперь, что это твоя чертова судьба тобою так распорядилась?
— Выходит, что так.
— И что же здесь хорошего?
— Да ничего. Судьба — она и есть судьба. Сообщающиеся сосуды.
— Что? — не понял Игорь Николаевич.
— Да так… — И Влад налил себе пива.
— Ладно, — сказал хозяин, — болтовней делу не поможешь, не будем лясы точить — идите домой, а мне нужно побыть одному — посижу, подумаю, глядишь, что в голову и придет, да и все это надо хорошенько осмыслить, мне кажется, что до меня все это до конца еще не дошло, — одно дело такое по телевизору наблюдать, другое — когда с твоей семьей происходит. Ладно, идите.
Влад и Жанна поднялись, пошли к выходу.
— Пап, а где Кеша? — спросила она, пока ее жених с трудом натягивал туфли с помощью пластмассовой ложки.
— Известно где, — буркнул Игорь Николаевич, — вертихвостка его позвонила, он вскочил и помчался, как солдат по тревоге. Это у меня еще одна радость. Да, жизнь прожить — не поле перейти. Кончатся мои заботы и тревоги только, наверное, на смертном одре. А пока… Ну ладно, позвоню, как условились. Идите.
Они вышли на улицу. Влад жадно вдохнул воздух.
— Честно говоря, — сказал он, — я от твоего отца ожидал чуть ли не нервного срыва. А он все так спокойно, рассудительно…
— Как тебе не стыдно! — ответила Жанна. — За всю свою жизнь и службу он просто научился не проявлять переживания внешне, а прятать их глубоко внутри. Ему что, нужно было, как ребенку, расплакаться? Да я и не знаю, может, как за нами дверь закрылась, он и разрыдался или принялся посуду переколачивать… Я тоже плакать не буду, хотя и мне нелегко.
— И мне нелегко, — произнес Влад.
Жанна взяла его под руку, прижалась плечом, так они и дошли до своего подъезда, не произнеся ни слова. Только в лифте она спросила:
— У нас вино есть?
Влад удивленно посмотрел на нее:
— Не знаю, надо порыться, вообще-то должно быть на случай непрошеных гостей…
— Ну и хорошо.
В квартире он, не разуваясь, сразу прошел на кухню, несколько раз хлопнул дверцами шкафчиков и крикнул раздевающейся Жанне:
— Красное сухое испанское — одна бутылка!
— Ну и хватит, — в ответ выкрикнула она.
— Только теплое, — вернувшись в коридор, сообщил Влад. — Но я под холодную воду поставил, остынет быстро.
— Угу, — кивнула она, уткнулась головою ему в грудь, затем обвила его шею руками, прижалась всем телом и произнесла: — Как же мы дальше жить будем, Владик?
— Не знаю, — ответил он, — пока нужно надеяться на твоего отца, других вариантов у нас нет. Во всяком случае, в ближайшие три дня нам ничего не станет известно, так что предлагаю во избежание лишней нервотрепки в указанный период этой темы не касаться.
Жанна быстро отпрянула от него:
— И что, ты предлагаешь делать вид, что ничего не произошло, что все идет по-прежнему?
Влад развел руками:
— Вид можешь не делать, просто давай случившееся не обсуждать.
— А что я могу обсуждать сейчас? Отпуск Ильиных в Карибском бассейне? Это когда меня, моего сына угрожают в лучшем случае похитить, если ты не достанешь неизвестно где и как триста с лишним тысяч долларов? Или, может быть, посмотрим какую-нибудь киношку, и ты будешь мне говорить о таланте режиссера, а я тебе — о сырости сценария? Да ну все это к черту!