Выбрать главу

— Это все?

— Черт! А что, мало?

Сэм старался как-то привести в порядок свои эмоции. Начал он беседу с убежденностью, что его отец мерзавец, но теперь обнаружил, что старается сообразить, почему, собственно, Лина была так зла на него. Он вспомнил свой первый поход против Назира Хаммуда, когда пошел копаться в мусоре и раздобыл обрезки чистого бланка.

— А что такое «Оскар трейдинг»? — спросил он. — Для чего все это было устроено?

— «Оскар трейдинг» — это я. Здесь твоя подружка права. Название происходит от моего старого псевдонима — Оскар Д. Фабиоло. Но в остальном она все врет.

— Она, видимо, считает, что ты положил в карман большие деньги из «Оскар трейдинг».

Фрэнк посмотрел ему прямо в глаза.

— Чушь и брехня, сынок. Все деньги, переведенные в «Оскар трейдинг», пошли на оплату убийства Правителя. Нужно было платить сотрудникам его службы безопасности. Подумай об этом. Мы использовали собственные деньги Правителя, чтобы укокошить его. Какого черта еще надо?

— И к твоим рукам ничего не прилипло?

Фрэнк улыбнулся.

— Совсем чуть-чуть. Но кому до этого дело? Никому, кроме конгрессменов и твоей израильской подружки. Так что кончай травить баланду.

— Она не работает на Израиль, папа. До сегодняшнего дня она о них даже не слыхала.

— Хаммуд считает иначе.

— Хаммуд ошибается.

— Тогда что за бред ты нес у Мерсье? О том, какие у тебя связи с израильтянами и как они прибегут спасать твою подружку, если что.

— Я сказал это, чтобы припугнуть Мерсье. У меня действительно были с ними контакты. Этот парень Хилтон, который тогда ко мне приходил, как раз и сказал мне, что Лина в Багдаде. Они хотят, чтобы она осталась жива и устраивала неприятности Хаммуду. Но они просто используют ее. Когда я в последний раз виделся с Хилтоном, я сказал ему, чтобы он отваливал.

Фрэнк откинулся в кресле.

— Хороший мальчик. А то я уже начал беспокоиться. Но я должен быть уверен, что ты не работаешь на «Южную компанию». Ты же американец, черт побери! Я хочу пить. Где наша выпивка?

— Вот она. Ты уверен, что тебе нужно еще пить?

— Налей, сынок! Я пойду освежусь.

Сэм смотрел, как отец шагает в ванную на негнущихся ногах, похожих на две тумбы, слегка накренившись вперед. От всей этой трепотни Фрэнк явно устал. Он был такой здоровый — и такой хрупкий! Сэм услышал звук спускаемой в туалете воды. Потом старик протопал обратно в гостиную. Он сполоснул лицо и не вытер его досуха; капли воды катились со щек, раскрасневшихся от выпивки. Казалось, он вышел из парилки.

Когда старик приблизился к нему, Сэм вдруг встал и сделал шаг ему навстречу. Это было совершенно непроизвольное движение, он и сам не знал, что делает, — просто протянул руки к отцу и крепко обнял это толстое тело, прижался лицом к его лицу, дышавшему выпивкой и коловшемуся щетиной. Сэм крепко держал отца в руках, пока тот не отшатнулся в замешательстве.

— Господи Иисусе! — проворчал старик. — Это еще зачем!

— Потому что я люблю тебя, папа.

— Господи Иисусе! — повторил Фрэнк. — Возьми себя в руки, малыш! Налей мне выпить.

Сэм взял бутылку и наклонил ее над стаканом. Краем глаза он заметил, как отец, думая, что он не видит, вытер рукавом глаза.

— За нас с тобой, — сказал Фрэнк, поднимая стакан. — И пусть они все сдохнут.

— За нас с тобой, — повторил Сэм. Он звякнул своим стаканом о стакан отца и осушил его. После этой порции выпивки он почувствовал, что голова у него закружилась. Он оставался в поле притяжения величественной и чудовищной личности отца, как Луна остается в поле притяжения Земли. Сэм поставил стакан и посмотрел на часы. Прошло уже почти три часа, как они оставили Лину одну. Он помотал головой.

— Папа, нам нужно протрезветь. Есть еще одно дело, о котором нам надо поговорить, пока мы не отключились.