— Ты ее видела? — прошептала Ранда, кивая в сторону Сальвы Дарвиш. — Бьюсь об заклад, что она их нарумянила.
— Кого «их»? — спросила Лина, осматривая комнату. Ее взгляд скользнул по Хофману и прошел дальше.
— Свои сиськи! Видишь, они по бокам розовые? Наверно, она считает их недостаточно пышными.
— Не глупи. Даже Сальва не станет этого делать.
— И как это Марвен так быстро разбогател? — спросила Ранда, взяв у проходящего официанта с подноса «киббе». — Я думала, он простой бухгалтер.
— Друзья в Багдаде, — тихо ответила Лина. Прошел еще один официант, предлагая бокалы с шампанским; бутылка стояла тут же на подносе, чтобы все видели этикетку.
Хофман подошел к двум женщинам, чтобы представиться. Только не умничай, сказал он себе. Она наверняка уже наслушалась всяких приколов отсюда и до Басры.
— Привет! — сказал он Лине. — Меня зовут Сэм Хофман. Кажется, мы не знакомы? — Он протянул ей руку по-американски, открыто и дружелюбно.
— Меня зовут Лина. — Она сдержанно и корректно ответила на его рукопожатие. — А это моя подруга Ранда. — Хофман поздоровался с другой женщиной и снова обернулся к Лине. В черном платье, с коротко стриженными черными волосами и белым жемчугом она выглядела почти по-королевски, во всяком случае, красивей, чем ожидал Хофман, и это его слегка смущало.
— Вы немного похожи на актрису Анук Эме,[7] — сказал он. — Вам никто об этом не говорил? — Ему не хотелось произвести на нее впечатление заурядного приставалы, но почему-то так получалось.
— Нет, — сказала она с улыбкой. — Какой увесистый комплимент. Вы им часто пользуетесь?
— В первый раз, — ответил Хофман, по-прежнему смущенный, но уже не очень. В конце концов, это была правда: она действительно походила на Анук Эме.
— Замечательно, — сказала Ранда, округлив глаза. — Лучше я оставлю вас, чтоб вы получше познакомились.
— Не уходи, — попросила Лина, но подруга уже гордо поплыла в сторону группы молодых ливанских банкиров, которые громко смеялись, обсуждая одного из своих коллег-однокашников, ставшего исламским фундаменталистом.
Хофман решил сделать заход поделикатнее.
— Вы давно знаете Марвена? — спросил он на пробу. — Он друг вашей семьи?
— Я из Ирака, — ответила она. — Мы все друг друга знаем.
— А чем вы занимаетесь? Я имею в виду работу. — Хофман все еще чувствовал себя слегка неловко. Ее красота выводила его из равновесия.
— Я работаю в бухгалтерии, с компьютерами.
— Звучит страшновато.
— Только для мужчин, не уверенных в себе.
— Значит, все в порядке. Я очень уверен в себе. А где вы работаете?
— В одной финансовой компании, — ответила Лина после паузы.
Хофман улыбнулся.
— Чья она? Американская?
— Нет. — Она стала перебирать жемчуг у себя на шее. Казалось, ей было неловко.
— Тогда чья, саудовская?
— Нет. Иракская, если уж вам так интересно.
— Понятно. — Хофман кивнул. Очевидно, она не расскажет ему того, о чем должна молчать. — Давайте-ка я попробую с ходу угадать. Вы работаете в «Койот инвестмент», верно?
Ее взгляд моментально застыл, словно силы оставили ее. Она осторожно посмотрела на него снизу вверх.
— Как вы догадались?
— Я знаю, что Назир Хаммуд — один из клиентов Марвена, вот я и подумал, что вы, наверно, работаете у Хаммуда. Тем более, вы не захотели о нем говорить. Кстати, он придет?
— Сомневаюсь, — холодно ответила Лина. — Он в отъезде. — Она как будто резко нажала на тормоза; наступила долгая пауза. Хофман стал соображать, можно ли ему продолжать расспросы, и решил, что другого выхода у него нет.
— А кто он такой? Я имею в виду Хаммуда. Про него столько болтают.
— Вы задаете слишком много вопросов, мистер Хофман, — сказала она, — и ставите меня в неловкое положение. — Она повернулась, собираясь отойти.
Хофман поймал ее за руку.
— Простите, я виноват. Я не хотел быть назойливым. Не уходите. Давайте выпьем. — Он взял бокал у проходившего официанта и подал ей. Вид у него был действительно виноватый. Секунду поколебавшись, Лина взяла бокал. Несмотря на свои выходки, Хофман показался ей интереснее, чем остальные гости.