Основная работа Лины как менеджера компьютерной системы состояла в слежке за своими коллегами. Конечно, Хаммуд не называл это так прямо, но смысл был именно в этом. Он и профессор Саркис установили систему, которая могла работать как огромное устройство для шпионажа. Каждый раз, когда сотрудник открывал какой-нибудь файл, он оставлял метку, которая могла наблюдаться и отслеживаться. Лина должна была каждый день проверять все эти «следы на снегу», чтобы выяснить, кто чем занимался.
Она начинала с просмотра деятельности за предыдущий рабочий день каждого из двадцати пяти сотрудников «Койот», зарегистрированных в системе и имевших пароли. Для каждого из них существовала пользовательская инструкция. Лина устанавливала, какими файлами они пользовались регулярно, а также день недели и время, когда они выполняли ту или иную работу. Если в этих данных она обнаруживала что-либо неправильное — кто-то запросил файл, не относящийся непосредственно к его или ее работе, или кто-то просматривал файл позже обычного рабочего времени, — она должна была немедленно поставить в известность профессора Саркиса. Единственными регистрационными записями, находившимися вне пределов ее контроля, были те, которые принадлежали мистеру Хаммуду и профессору Саркису. «Никогда, никогда, никогда!» — наставлял ее профессор Саркис, когда она стала менеджером системы. Он предупредил ее, что если она попытается прочитать персональные файлы мистера Хаммуда, то сама оставит след, который они смогут обнаружить.
В этом состояла еще одна причуда системы: у нее было как бы два мозга. В качестве низшего мозга работала Лина как менеджер системы; она контролировала обычные функции системы, которые можно сравнить с дыханием и питанием организма, — занесение и стирание бухгалтерских записей, мониторинг. Эта власть дана была Лине с условием, что за ее пределы она не выйдет, — как доверенному зэку в тюрьме. Высшим же мозгом были Хаммуд и Саркис; они планировали сделки и осуществляли движение денег. У них, как и у Лины, были средства просматривать любые файлы в системе и контролировать записи всех операций, но они требовали, чтобы в их собственные файлы никто и никогда не заглядывал. Это уже можно было сравнить с односторонним зеркалом, позволявшим Хаммуду и шефу службы безопасности присутствовать повсюду невидимыми. Вот и сейчас Лина не была уверена, что Саркис не сидит у своего терминала и не следит за тем, как она следит за другими.
Элен Копакен никогда бы с этим не смирилась, подумала Лина. На компьютерном факультете в университете Элен была ее лучшей подругой. Своими способностями она превосходила всех на своем курсе — и женщин и мужчин. Они с Линой до сих пор довольно часто перезванивались. Их треп обычно заканчивался тем, что Элен внушала ей: перестань быть такой «хорошей». Если бы Элен узнала о системе в «Койот», то сочла бы это унижением и варварством — менеджеру системы запрещено просматривать какие-то файлы в ней! — и посоветовала бы Лине немедленно все бросить. Но что понимала Элен? Она была не из Ирака. Она никогда не испытывала страха.
В то утро Лина работала около трех часов, проверяя все входы и выходы пользователей системы и сравнивая их со служебными инструкциями, но ничего подозрительного не обнаружила. Подходило время ленча. Она пошла к своей подруге Ранде Азиз спросить, не хочет ли та посетить новое кафе на Бошамп-плейс. Но Ранды на месте не оказалось, и Лина, не чувствуя особого голода, решила остаться на работе: может быть, профессор Саркис будет доволен, если увидит ее за работой во время ленча.
Итак, хорошая девочка — образцово-показательная «кхош бинайя» — брала верх. Следующим этапом ее работы была проверка системы контроля денежных операций. Компьютер распечатывал все выплаты с лондонских счетов компании и все поступления на эти счета. Задача Лины состояла в том, чтобы проверить, не трогал ли кто-нибудь эти записи. В эту процедуру входила и так называемая «проверка суммы». Компьютер собирал данные по всем перечислениям наличности — долларовые суммы платежей, цифровые коды источников и адресатов этих денег, дату и время их совершения — и сводил их в общую сумму. Эта сумма играла роль сургучной печати: если какие-то данные менялись, то всю сумму нужно было пересчитывать. Компьютер регулярно проверял собственные результаты суммирования, но Назир Хаммуд доверял ему ничуть не больше, чем людям, поэтому Лина должна была проводить повторную проверку.