Я продолжил свое путешествие по набережной и наконец пришел в “Аламеду”. Вход в бар был завешен сеткой от мух. Отодвинув ее, я вошел в большой зал. Слева от входа подковой изгибался бар, на возвышении пианист-негр тихо наигрывал на рояле какие-то печальные джазовые мелодии, вокруг стояли накрытые столики.
У бара собралось человек пятнадцать. Три официанта-мексиканца в длинных фартуках скучали без дела, стараясь напустить на себя занятой вид. Толстый, высокий бармен, тоже мексиканец, одарил меня елейной улыбкой. У него были длинные, свисающие к подбородку усы, а на голове жирно поблескивала лысина. Сидящие у стойки рыбаки казались бывалыми парнями. Никто из них даже головы не повернул в мою сторону. Я прошел к дальнему столику, сел и положил перед собой книгу Хэмела.
Один из молодых смуглых официантов подошел и вопросительно поднял бровь.
– Что у вас есть? – спросил я.
– Наше фирменное блюдо, сеньор, assoz con polo. Очень вкусно.
– А что это?
– Цыпленок с рисом, красным перцем и спаржей. Только у нас такое и попробуете.
– Прекрасно. И шотландское виски без воды. Я поймал его взгляд, брошенный на обложку книги.
– Хороша красотка? – сказал я.
Он молча посмотрел на меня и отошел. Устроившись за столом поудобнее, я закурил и взял книгу. Из рекламы на задней обложке я почерпнул следующее: “Этот захватывающий роман прославленного мастера американской литературы скоро будет экранизирован. Он разошелся уже более чем в пяти миллионах экземпляров”.
Ко мне приблизился сам жирный бармен и поставил на столик виски. Обнажил в приветливой улыбке зубы и проследовал на место.
Прошло еще десять минут, и мне принесли фирменное блюдо. Я был голоден, цыпленок выглядел аппетитно. Официант поставил передо мной тарелку, кивнул и отошел к другим официантам.
Пока я ел, в бар вошли еще трое туристов: две пожилые женщины и юнец, обвешанный фотоаппаратами. Они сели за столик далеко от меня.
Я продолжал свою трапезу. Правда, цыпленок оказался жестким и переперченным, но я пробовал блюда и похуже. Когда я трудился над ножкой, из-за занавеса в дальнем конце бара появилась женщина, немного помедлила, огляделась и направилась к моему столику.
У нее были правильные черты лица, густые волосы цвета тертой моркови и пышная фигура, соблазнительно обтянутая белыми кожаными брюками и зеленым лифом, который лишь поддерживал ее бюст, не более того. Подойдя ко мне, она остановилась и улыбнулась. Белые зубы казались слишком ровными, вряд ли они были свои.
– Как тебе здесь нравится? – спросила она.
Я догадался, что это и есть Глория Корт, и налепил на свою физиономию самую сексуальную улыбку:
– С тех пор, как ты появилась, намного больше.
Она засмеялась:
– Не скучаешь один?
Я заметил, что на нас неодобрительно смотрят трое туристов, и приподнялся со стула.
– Не выпьешь со мной?
Она махнула рукой, и к нам, как борзая, спущенная с цепи, метнулся официант.
– Шотландское виски, – заказала она и села. – Ты у нас первый раз, – заметила она. – У меня хорошая память на лица.
Я не отрывал глаз от ее груди.
– И я бы тебя запомнил, если бы увидел хоть раз.
Она снова рассмеялась:
– Смотрю, ты читаешь книжку моего бывшего супруга.
Я изобразил крайнее изумление:
– Что? Что? Это написал твой муж?
– Бывший. В прошлом году мы разошлись.
– Нет, подумать только! – Я отодвинул тарелку. – Вот здорово! Расскажи, каково это быть женой короля бестселлеров?
Она поморщилась:
– Ну, про других писателей я не знаю, а Рас – жуткая зануда. Все книги у него только про секс. А эту ты уже дочитал?
– Да нет, я только что ее купил. Вообще-то я такие не читаю, а тут вспомнил, что он из здешних мест, и решил взглянуть, о чем он пишет.
– Небось думаешь, что если автор пичкает вас сексом, так он и в постели мастер? – Глория нагнулась ко мне и склонила голову набок. – Ничуть не бывало! Женщине от него не больше проку, чем от вареной макаронины!
– Бывает и так, – согласился я. – Женщине это тяжело.
– Да уж это точно.
Снова подошел официант и унес тарелку. Я попросил принести кофе.
– Он ведь, кажется, женился снова?
– Да. Ну что ж, пусть она порадуется. Я ее видела. Божья коровка. Таким это все равно. – Глория улыбнулась мне долгой зазывной улыбкой. – А мне нет!
Официант подал кофе.
– А здесь тебе нравится? – спросил я. – Ты выступаешь?
– Только по субботам, когда народу много. Здесь нормально. – Она поднялась. – Еще увидимся, – улыбнулась она и пошла к трем туристам, которым только что подали фирменное блюдо. Глория обменялась с ними какими-то фразами и снова скрылась за занавеской.
Я закурил и маленькими глотками стал пить кофе. Кое-что удалось выяснить. Судя по всему, Рас Хэмел – импотент. Я мысленно представил себе Нэнси. Если она не удовлетворена Хэмелом, решительный хиппи вполне мог ее привлечь.
Я начал читать. Книга открывалась сценой соблазнения, и эта сцена меня проняла. Хэмел явно умел впечатлить.
Я успел прочесть несколько глав, когда подошел официант со счетом. Я расплатился, дал ему на чай и вышел в темноту. Предстояло убить еще пару часов. Героиня Хэмела меня не сумела заинтересовать. В жизни я, может быть, и не прочь был бы с ней встретиться, но в романе она казалась слишком отвлеченной. Я бросил книжку в урну и пошел вдоль набережной в сторону яхты Хэмела.
Хоть было темно, я смог различить Джоша Джонса – он все еще сидел на своем посту. Я мельком взглянул на него и пошел дальше. Туристы уже разбрелись по отелям, только рыбаки еще толклись на набережной, кое-где они стояли группами и болтали. Эл Барни, до сих пор не потерявший надежды на то, что ему поднесут, сидел на своей тумбе. Надо было найти место, откуда я мог бы, оставаясь незамеченным, наблюдать за яхтой. До полуночи оставалось два часа. На небо поднялась большая полная луна, море засверкало, а набережная погрузилась в тень. Рядом закрывали на ночь маленькое кафе. Усталый официант опустил жалюзи и ушел в дом, закрыв за собой дверь. У стены кафе под небольшим навесом стояла скамья. Я подошел к ней и сел. Яхта Хэмела была от меня примерно в ста ярдах. Джошу Джонсу наверняка меня видно не было.
Я ждал. Вся жизнь сыщиков проходит в ожидании, и я на этом деле собаку съел. Группы рыбаков понемногу, одна за другой, начинали расходиться. На рассвете им предстояло выходить в море, вот они и плелись нехотя по домам.
Около одиннадцати Эл Барни швырнул в море пустую банку из-под пива и, тяжело поднявшись, заковылял куда-то в темноту. Теперь уже набережная почти опустела.
Остановились поболтать несколько ночных сторожей, приставленных к дорогим яхтам. Прошел мимо полицейский. Откуда-то появились две тощие кошки. Одна подошла и стала обнюхивать мою брючину. Я поддал ей ногой, и она убралась.
Теперь все мое внимание сосредоточилось на яхте Хэмела. И слава Богу, так как вдруг выяснилось, что Джоша Джонса нет на месте.
Я встал и замер.
Прошло еще несколько минут, и я увидел на палубе три едва различимые фигуры и услышал, как спускают трап. Почти тут же фигуры оказались на набережной. Они помедлили, глядя в сторону болтающих сторожей, но те стояли к ним спиной, и беглецы двинулись в противоположном направлении.
Я последовал за ними, стараясь держаться в тени. Когда они проходили мимо фонаря, я увидел, что самая высокая из трех фигур – это Джош Джонс. Другой, судя по черной лохматой шевелюре, – мой знакомый хиппи. Третьей в этой компании была женщина – худая и стройная, ее голову прикрывал шарф. Видно, та, что ютилась с моим хиппи в одной палатке на пиратском острове.
Далеко они не пошли – свернули в темный переулок. Я следовал за ними, тихонько перебегал от одного темного подъезда к другому.