Выбрать главу

Кабан моргнул зачесавшимися глазами и, поиграв желваками, грохнул деревянной ладонью по столешнице.

— Добро, братва, сходим! Даже если это в последний раз! А коли так, то к утру с меня оружие и боеприпасы для одиночек… сухпайки, перевязочные пакеты и аптечки тоже за счёт заведения.

Он повернулся к музыкальному центру. Склонившись над батареей дисков, почесал в макушке. Углядев нужный диск, тщательно вытер руки о полотенце и вытянул пластиковый конверт. Бережно открыл, придирчиво вгляделся в зеркальную поверхность и, вставив диск в плеер, запустил нужный трэк. Из колонок зазвучал архаично родной голос Шевчука:

Нас сомненья грызут. Я сомнениям этим не рад. Эта мерзкая тяжесть в груди разбивает любовь. А пока мы сидим и страдаем, скулим у захлопнутых врат, Нас колотит уже чем попало, да в глаз или в бровь…

Разговоры закончились. За столами вспыхивали экраны ПДА. Сталкеры подтягивали всех своих на завтрашний рейд.

Я получил эту роль. Мне выпал счастливый билет…

36. Зона

Комариные плеши возле дороги к Урочищу Гризли

Последние лучи солнца окрасили край Ржавого леса оранжевым и быстро иссякли, уступив место вязким сумеркам. По обе стороны дороги потянулись поля аномалий. Кочерга остановился, поглядел на мерцающие «комариные плеши» и шагнул к обочине. Глаза наткнулись лишь на пару грязных обрывков и разодранный по швам ботинок.

— Вот тут мы с Батоном и нашли убитого хлопца. А стреляли вон оттуда, из хибарки на холме. Филин с Кордона рассказывал, что видел, как ещё засветло стрелка увезли в сторону Берлоги. Только туда по сплошным аномалиям хрен проберёшься…

Макар глянул на обочину и, оглянувшись, прикинул расстояние до верхушки холма.

— Именно из хибарки… — не глядя подтвердил Ждан, вытаскивая из рюкзака плоскую банку.

Кочерга оглянулся.

— А ты откуда знаешь, что из хибарки?

Ждан задумчиво посмотрел на него, оглянулся на холм и пожал плечами.

— А я и не знаю… я с тобой согласился, больше, вроде, неоткуда.

Он снова занялся плоской склянкой. Осторожно отвинтив крышку, поставил посудинку на землю и, выпрямившись, закурил.

— Щас «компас» подышит, и двинем.

Докурив, вернул крышку на место и, нащупав приклеенный под дном брелочный фонарик, щёлкнул включателем. Банка засветилась слабым синеватым светом, и в ней стала видна стайка головастиков.

Кочерга раздал спутникам приборы ночного видения и, покосившись на склянку, недоверчиво спросил.

— А они по дороге не заснут?

— Жить захочешь, не заснёшь, — неопределённо ответил Ждан и уверенно двинулся вверх по склону. — Старайтесь идти по моим следам.

— Только ты, Сусанин, не разгоняйся, — проворчал Кочерга.

Ждан не ответил, неотрывно следя за движениями хвостатой мелочи. Несколько раз приходилось останавливаться и закладывать большие крюки в обход мощных спаренных аномалий. Шагающие следом спутники видели зигзаги «электр», яркие гейзеры горячего воздуха над «жарками» и слышали потрескивание гравиконцентратов. В ночной темноте «Компас» работал безошибочно. Иной раз только встающие дыбом волосы подтверждали наличие аномалий, не выдающих себя ни в оптическом, ни в тепловом, ни в акустическом диапазоне. Лица всех троих давно покрылись испариной. Казалось, что они бредут уже несколько часов, и грядущий рассвет застанет их на середине склона, но светящиеся стрелки макаровского «Люминокса» продвинулись всего на сорок минут.

За полчаса до полуночи головастики перестали тыкаться в стенки «компаса» и, будто задремав, беспорядочно повисли в воде. Напичканный ловушками подъём закончился, и все трое замерли в полусотне шагов от огневой точки снайпера. В ПНВ была отчётливо видна стена, в которой у самой земли зиял чёрный горизонтальный пролом, служивший отличной бойницей с широким сектором обстрела. Ждан махнул рукой и направился вокруг строения. Кочерга с Макаром, держа оружие наготове, медленно двинулись за ним. Обойдя дом, Ждан подал знак оставаться на месте и прошёлся к овражку, тянущемуся в десятке метров позади хибары.

Аномалии по неведомому капризу Зоны миновали и само строение, и проходящий рядом с ним овраг. Ждан опустил «компас» и вернулся к спутникам, осматривающим заднюю стену дома. От выломанной с косяком двери остался только раскуроченный дверной проём с торчащими из-под штукатурки кирпичами. Поверх порога топорщилась разросшаяся у фундамента трава, за которой было видно пустое помещение с земляным полом и потолочное перекрытие с дырой, ведущей на чердак.