Чапел расстроенно вздохнул. Не имея никаких сведений о приезде Габриэля в Соединенные Штаты, он даже не мог предположить, где ему теперь вести поиски. Чапел стал просматривать записи у себя в блокноте: номера паспортов Габриэля, его адреса, номера телефонов… но все это было не то. И тут, когда он листал страницы взад и вперед, его взгляд зацепился за пару номеров. Он только теперь обратил внимание на то, что номера бельгийских паспортов Клода Франсуа и Альбера Додена следуют один за другим.
Бельгийские паспорта издавна пользовались особой популярностью у контрабандистов и террористов из-за того, что их было легче всего добыть. В Бельгии выдачей паспортов занимаюсь не единое федеральное агентство, как практически во всех остальных западных странах; нет, за это отвечали более пяти сотен местных мэрий или муниципалитетов. И, как следствие, чистые бланки паспортов зачастую хранились в местах, не таких уж и недоступных: в стенных сейфах, в шкафчиках и даже просто в ящиках письменных столов. Воры не раз просто забирали с собой переносной сейф, чтобы вскрыть его на досуге и не торопясь. Но хуже всего было явное нежелание властей сообщать о подобных кражах, во всяком случае до событий одиннадцатого сентября.
Если у Габриэля уже имелось два бельгийских паспорта, то почему их не могло быть еще больше?
Чапел зачитал Фридману следующий по порядку номер паспорта. Теперь последней цифрой была не семерка, а восьмерка. Сквозь дробь, выбиваемую на клавиатуре пальцами Фридмана, Чапел расслышал его бормотание:
— Ага, вот наша большая шишка приехала.
Чапел едва не подпрыгнул при этих словах:
— Кто приехал? Глен?
— Только что вырулил на подъездную дорожку. Наши аналитики его целый день высматривали, да так старательно, что, верно, пробуравили взглядами дырки в асфальте. Через секунду побегу его встре… — И тут же, без всякого перехода, Фридман продолжил восторженным голосом: — Ого, старина… вот, оно самое! Два года назад. Двадцать первого июня. Господин Жерар Моро. Пассажир, прибывший в аэропорт имени Кеннеди из Женевы. Задекларировал сумму сорок тысяч долларов.
— Где он остановился?
— Отель «Ричмонд», Нью-Йорк.
— Название липовое, — заявил Чапел. — На самом деле это название инвестиционной компании. Он знал, что мы не станем проверять. Какой адрес он указал в качестве своего домашнего?
Фридман зачитал адрес Талила в Университетском городке Парижа:
— Ну и что это нам дает?
— Пропусти это имя через базу данных ВББД. Пробей также по базе данных отчетов о подозрительной деятельности и по базе отчетов о сделках за наличные. Посмотрим, имел ли этот Моро счет в банке.
— Ответ отрицательный, — ответил Фридман после мучительной паузы.
— Попытай счастья в базе Службы иммиграции. Такая крупная сумма наличными должна была прожечь дырку в его штанах. Посмотри, не заполнял ли кто с этим именем форму восемьдесят три ноль ноль.
Форму 8300 должны были заполнять коммерсанты при расчетах наличными, если сумма превышала десять тысяч долларов. Еще один способ борьбы с отмыванием денег.
— Погоди секун… — Чапел услышал, как Фридман говорит по другой линии: — Так точно, сэр. Уже иду! — А затем снова обратился к нему: — Это Глен. Уже у входа. Я должен пойти его встретить.
— Не ходи.
— Адам, я не могу заставлять ждать заместителя директора по оперативной работе всего ЦРУ… Ого, ничего себе… нет, это нужно видеть… да ты просто волшебник, Чапел! С ума сойти!
— Что там?
— Моро выложил двадцать две тысячи долларов дилеру по продаже «БМВ» в городке Фоллс-Черч, штат Вирджиния. Фактически это пригород Вашингтона.
— И кто зарегистрирован в качестве владельца машины? Если дилер заполнил форму восемьдесят три два нуля, там указан идентификационный номер транспортного средства.
— Дай проверю… гм… погоди-ка… — Голос Фридмана вдруг стал испуганным и только что не плаксивым. — Нет, нет, этого не может быть. Как же это? Что за шутки?
— Говори, Бобби.
— Этот Габриэль настоящий колдун, если может проделывать такие штуки.
— Не томи.
— Машина зарегистрирована по адресу Чейн-Бриджроуд, тридцать три ноль три. Владелец — Оуэн Гленденнинг.
— Выметайся из здания, Бобби. Живо!
57
Тридцать семь лет прошло с того дня, когда адмирал Оуэн Гленденнинг возглавил операцию, за которую его наградили медалью Почета — высшей военной наградой США. Стоя в спальне своего скромного дома в Маклейне, штат Вирджиния, — коттеджа, соседствующего с виллами многих сильных мира сего, привлеченных в это место близостью к Вашингтону, — адмирал держал в руках рамку со вставленными в нее наградой на ленточке и указом о награждении. Оуэн вчитывался в его строки, освещенные лучами заходящего солнца, и пытался понять, что общего между тем аморальным, двуличным человеком, которым он стал, и тем простодушным честным солдатом, каким некогда был. Текст указа гласил: