— Я Утайби, — пробормотал он своему отражению, убирая кинжал в ножны, — «Хиджра», это моя судьба. Я Утайби. Пустыня мой дом.
Он произносил эти слова, а его убежденность слабела и исчезала от греховной улыбки страстной молодой женщины с золотистыми волосами и изящной фигуркой. Безвольно уронив руки, он замер, в первый раз осознав, что больше ни в чем не уверен — ни в своем имени, ни в своем предназначении, ни даже в своей семье.
26
Тяжелые вирджинские сумерки обрушили свой бархатный молот на Гленденнинга, едва он, пригнув голову, ступил из самолета на трап. Было только начало девятого. Вдали, над армией дубов с переплетенными ветвями и почетным караулом из плакучих ив, солнце отступало за горизонт. Самолет стоял у самого конца взлетно-посадочной полосы Международного аэропорта Далласа. Когда рев очередного улетающего самолета растаял вдали, лягушки вновь вплели довольное бойкое кваканье в монотонную песню одинокой цикады.
Алан Холси ждал у трапа:
— С возвращением, Оуэн. Как вы себя чувствуете?
— Путешествия становятся длиннее, а дни короче. Если это слишком витиевато, выражусь иначе: дерьмово.
Холси повел Гленденнинга к автомобилю и распахнул перед ним заднюю дверцу.
— Могу представить. В штабном кабинете для вас накрыт ужин. Сейчас там Сайкс из ФБР — хочет взглянуть на доставленный вещдок.
— Если стейк, то пусть хорошенько прожарят, — сказал Гленденнинг. — Проклятые лягушатники подали мне на ланч антрекот, который, ей-богу, был еще живой, аж подрагивал. Они называют его «блё», синий то бишь, и презирают всех, кто не признает, что после беарнского соуса, изобретенного Эскофье, человечество ничего лучшего не придумало.
— Как насчет куриного стейка по-деревенски, с тушеной морковью и картофельным пюре?
— Если к этому полагается добрая чашка кофе, то отлично.
— Чашка? Да хоть ведро! Моя кофеварка «Мистер Кофе» к вашим услугам.
— Какой кофе? Надеюсь, «Максвелл Хаус»?
— Или ничего, или самое лучшее.
В первый раз за сегодняшний день Гленденнинг усмехнулся.
— Теперь я понимаю, зачем надо было забирать у Казначейства ЦОЗСТ.
Поездка в Лэнгли заняла пятнадцать минут. Пройдя досмотр, Гленденнинг и Холси поднялись на служебном лифте на шестой этаж и прошли прямо в штабной кабинет в конце восточного крыла. На столе лежали сервировочные коврики с салфетками и серебряными столовыми приборами. На буфете серебряные подносы. За столом сидел человек и кусочком хлеба подбирал с тарелки остатки пюре. Увидев вошедших, он вскочил с кресла и вытер рот рукавом.
— Привет, Глен, — поздоровался Шелдон Сайкс, приветствуя коллегу. — Не знал, когда ты приедешь, поэтому похозяйничал тут.
Наполовину ученый, наполовину чиновник, этот фэбээровец был техническим посредником между ФБР и ЦРУ. Видеть его постоянно улыбающуюся физиономию Гленденнингу не очень хотелось.
— Ничего страшного, — ответил Гленденнинг. Хотя он и не подал виду, беспардонность этого типа его покоробила. — Тем более что тебе надо поторапливаться. Я вот что привез. — Открыв чемоданчик, он достал компакт-диск и объяснил, что это копия видеозаписи, найденной в квартире Мохаммеда аль-Талила. — Предположительно в самом конце эти весельчаки случайно запечатлели лицо еще одного человека, находившегося в комнате. Возможно, сообщника. Когда говорящий подойдет к камере, посмотри на его солнечные очки. Мы практически уверены, что в них отражается кто-то, при сем присутствовавший. Увеличивай изображение, колдуй как хочешь, но скажи мне, кто это или что это.
Сайкс протянул руку, но Гленденнинг еще на пару секунд задержал диск в руке:
— Это сверхсрочно и сверхсекретно. Ты лично отвечаешь за тех, кто будет иметь к нему доступ. Ни слова из этой записи не должно просочиться наружу.
— Так точно, сэр.
— И еще вот что, Сайкс. Нехорошо заставлять президента ждать.
Когда Сайкс, накинув плащ, выбежал из штабного кабинета, Гленденнинг задумался над тем, каким чудом этот человек оказался в Лэнгли. Давно прошли те времена, когда два агентства работали рука об руку. После выводов сенатского комитета Черча, который в середине семидесятых годов расследовал случаи превышения Федеральным бюро своих полномочий, после бесконечных скандальных провокаций со стороны ЦРУ за пределами Соединенных Штатов — после всего этого были приняты законы, удерживающие эти две организации на уровне номинального сотрудничества. ФБР занималось внутренними проблемами, ЦРУ — внешними. И вместе, как говорится, им не сойтись. Патриотический акт все изменил, и с созданием Департамента безопасности США стало казаться, что их сотрудничество может получить новый импульс в рамках некой единой структуры, агентства внутренней разведки наподобие британской МИ-5.