Чайка. Прошу всех…
Роман. И упрямый же твой Андрей! Просил его переехать к нам, а он — как камень.
Чайка. Мы будем каждый день к тебе приезжать, ты не беспокойся. Прошу к столу.
Роман. Прошу.
Пошел с . Андрей остался.
Чайка. Ты говорил с отцом?
Андрей. Я только начал, а он: «Знаю, знаю…» Обнял меня, а сам взволнованный… Так что не успел ему все сказать.
Чайка. Как я его понимаю…
В окне появилась ; ее не замечают.
Начинается наша новая жизнь. Так, Андрей?
скрылась.
Андрей(обнял Чайку). Новая жизнь… новая жизнь… (Хочет поцеловать.)
Тихо входит . В руках у нее баян. Она взяла аккорд.
Таня. Чайка, иди сюда. Андрей, стань здесь и поклянись, что Чайку нашу будешь любить… сто лет!
Андрей. Клянусь! Любовь моя всегда будет достойна ее прекрасного сердца… И эту свою клятву я скрепляю печатью. (Обнял Чайку, целует.)
Таня. Печать верная. Теперь я тебя поцелую…
Роман(входит). Прошу всех к столу.
Все рассаживаются за столом.
Предлагаю выбрать тамаду.
Все. Романа Степановича! Романа!..
Роман. Только — слушаться.
Шапиро. Я хочу выпить за товарища…
Роман. Абрам Моисеевич, вы должны просить слова у тамады. За нарушение порядка выпейте штрафной бокал. (Наливает большой бокал и подает.)
Шапиро. Я хотел говорить от имени двух финансистов: своего и от имени финансиста нашего автотранспорта, товарища Ступы. Прошу встать.
Ступа встает так, что все на столе гремит.
Раз мне штрафной, значит, и ему…
Роман. Согласен. Налейте и ему.
Андрей наливает.
Ступа. В моей жизни финансиста самое страшное слово — «штраф». Но такой штраф… (ставит перед собой бокал) принимаю!
Шапиро. Что значит, когда человек наскочил на приятный штраф… Я хочу от имени финансистов выпить за баррикаду перед вашим кабинетом, Роман Степанович: за человека, который когда-то рубал шашкою у Буденного, а сейчас, в банке, без шашки рубит нас, финансистов. За товарища Карася!
Ступа. Кого рубит, а кого и нет…
Шапиро. Как?
Ступа. А так: кого рубит, а кого и нет…
Шапиро. Извините, если уж на то пошло, то все должны знать ваш характер. Когда Карась мне говорит: «Вам денег не полагается», так я сразу же благородно выхожу из кабинета и сразу же благородно вхожу обратно, и так пять-шесть раз, пока хватает голоса и сил… Ну, и ухожу без копейки. А вы, Ступа, в это же время сидите в кабинете, спокойно жуете бутерброды, как будто вам денег не нужно. А когда товарищ Карась от меня устает, вы присаживаетесь к нему, спокойно на него дышите, смотрите в глаза и даже не моргаете. Товарищ Карась интеллигентно вас спрашивает: «Что вы, Ступа, так тяжело дышите мне в лицо? Может, вам доктора нужно?» Тогда вы цинично бросаете: «Деньги!», снова дышите, снова молчите и доводите бедного товарища Карася до того, что он вам иногда дает. Разве так можно, товарищ Ступа?..
Ступа. Там, где деньги, там на агитацию не возьмешь… Ваше здоровье, товарищ Карась!
Шапиро. О, вы и здесь выхватили самое главное: «Ваше здоровье».
Входит с двумя букетами цветов. Одной рукой он поддерживает разорванную у колена штанину. Его не замечают. Капуста кашлянул раз, другой, постоял и, смущенный, пошел назад.
Роман(заметив Тараса). Товарищ, товарищ, подождите! Вы ко мне?
Тарас(вернулся). Я, собственно говоря… Вы не беспокойтесь… Здравствуйте.
Роман. Прошу ближе… Будете гостем.
Тарас. Я не в гости… Я… Позвольте представиться. Я — Тарас Евдокимович Капуста, ассистент астронома нашего города. Слыхали — в лесу у озера наша метеорологическая станция и астрономическая вышка?.. Вчера я поехал в театр на вечер самодеятельного искусства, а сегодня с утра собирал цветы… (К Чайке.) Вам от коллектива астрономов — от меня и старого профессора. Он, правда, не был на концерте, но я ему все рассказал и даже спел вашу песню… Вам, товарищ Чайка, этот букет за ваш талант, от чистого сердца.