После отставки Гинцбургов в правление Ленского золотопромышленного товарищества вошли представители этих двух банков. Председателем его правления был избран Н. С. Авдаков. После его смерти в 1915 г. по рекомендации А. И. Вышнеградского и А. И. Путилова этот пост занял известный экономист профессор И. X. Озеров. Он был рекомендован как человек, избранный «либеральной партией в члены Государственного совета» и имевший большое влияние «в либеральных кругах и благодаря этому также в рабочих кругах». «Рабочий класс, — наивно надеялись рекомендателн, — к которому принадлежит несколько тысяч служащих Ленского товарищества, — зная, что во главе Товарищества находится лицо, которое поддерживает, насколько возможно, их интересы, воздержится. . . в будущем от повторения прискорбных беспорядков, имевших место несколько лет тому назад»."'1
Итак, среди банкирских заведений в России пореформенного периода банкирский дом «И. Е. Гннцбург» занимает несомненно особое место. Не случайно современники видели в нем прямого преемника придворного банкирского дома барона А. Л. Штиглица. Разумеется, институт придворных банкиров умер с созданием Государственного банка и прекращением деловой активности Штиглицев, но в I860—!880-е гг., до того как была создана и развилась система акционерных банков, правительство особенно нуждалось и было заинтересовано в капиталах и инициативе частных финансовых фирм. Они обеспечивали размещение иностранных и русских займов, служили каналами для связей с иностранными денежными рынками и банками, способствовали регулированию денежного обращения. Банкирский дом Гинцбургов выполнял все эти функции и активно участвовал в финансовых преобразованиях, связанных с реформами 1860-х гг.
Банкирский дом Гинцбургов с момента возникновения и до заката своей деятельности самым тесным образом был связан с правительством. Винные откупа, послужившие источником первоначального накопления для Гинцбургов, нельзя рассматривать как просто торговые операции, в результате которых накопленный торговый капитал превращается в банковский. Винные откупа — это получение доли от правительственных сборов с виноторговли. Для банкирского дома Гинцбургов характерны самые тесные связи с Государственным банком, финансировавшим предпринимательскую деятельность банкиров в золотопромышленности. В конечном счете эти операции оказались выгодными правительству, ибо принесли Государственному банку около 3 млн. р. прибыли,!ь1 не говоря уже о том, что золото, добытое на приисках, поступало на Монетный двор и обеспечивало систему денежного обращения.
Банкирский дом Гинцбургов был тесно связан с еврейской общиной. Эти связи проявлялись не только в их благотворительной деятельности. Отстаивание прав еврейского населения, разумеется в пределах либерального ходатайствования, стало семейной традицией Гинцбургов. Они участвовали в выработке законодательства 1860-х гг., предоставившего разным категориям евреев право жить за пределами черты оседлости, а когда «либеральный курс;> Александра II в 1880-х гг. сменился националистически окрашенной политикой Александра III, пытались противостоять контрреформаторским правительственным актам. Уже в разгар первой мировой войны Александр Гинцбург хлопотал об оказании помощи беженцам евреям из Западной Польши и добивался отмены запрещения военных властей селиться евреям на дачах на берегу Финского залива.1135
Гинцбурги играли значительную роль в культурной жизни столицы. Гораций Гинцбург был известным гебраистом, его сын Давид — ученым-востоковедом. Горации Гинцбург поддерживал близкие отношения с издателем газеты «Порядок» М. М. Стасюлевичем и участвовал в финансировании газеты. В круг знакомых Гинцбургов входили В. В. Стасов, А. Г. Рубинштейн, И. С. Тургенев.
Гинцбурги принадлежали к кружку либерально настроенной столичной интеллигенции, включавшему в себя ученых, общественных деятелей и даже бюрократов. Гораций и его сыновья Давид л Александр были близкими знакомыми известного археолога и нумизмата, почетного чле'.а Академии наук графа И. И, Толстого, занимавшего в октябре IPG6— апреле 1906 г. пост министра просвещения, но затем отставленного от государственных дел.'ьб Дневник И. И. Толстого регистрирует не просто частый обмен визитами с Гннцбургами, обсуждение политических новостей с Давилом и Александром Горпциевнчами, но и собрания единомышленников, участников «кружка 1905 г. о равноправии национальностей». Давид Гинцбург — непременный участник этих встреч на квартире И. И. Толстого весной 1907 г. В кружок входили также один из лидеров октябристов Ю. Н. Милютин, редактор «Петербургских ведомостей» Э. Э. Ухтомский, Э. Л. Радлов, П. П. Извольский.lT'J 18 мая 1907 г., собравшись в очередной раз у И. И. Толстого, Д. Гинцбург, Ю. Н. Милютин и Э. Э. Ухтомский «утвердили. . . программную записку» «будущего общества)- — <Лчружок равноправия и братства». В записке говорилось о праве человека развивать «свои телесные силы. . . умственные способности п. . . нравственные качества» и о его обязанности «содействовать и другим в достижении той же полноты своих качеств и дарований». Участники кружка призывали «работать словом, письмом, делом в обществе, в школе, в законодательных учреждениях, в торговом мире, в управлениях, н судах», везде восстанавливать «мир, правду и справедливость», составлять новые «кружки, собираться для беседы, для мысли сообща, вносить свой дух в Университет, в Госуд. совет и Гос. думу, а также через преподавателей в среднюю и низшую школу».1Ы<
Проповедуя человеколюбие «на почве не вредящей другим широкой свободы и общей любви к Родине, к России», участники кружка подчеркивали, что, если на основе их программы «создастся Общество, оно должно носить общественно-научный характер, не затрагивая по возможности государственного строя и формы правления», так как провозглашенные ими идеалы «могут быть осуществляемы только постепенно, проникая в нравы, независимо от изменений, происходящих в государственном строительстве». Поэтому основатели кружка были готовы принять в него любое лицо, «исповедующее любые политические убеждения,-от крайне правых до крайне левых»: сторонников «неограниченной монархии» и сторонников «учреждения в России пролетарской республики». Программа нравственного совершенствования общества должна была осуществляться на основе равноправия «всех народностей и племен, населяющих Россию». В программной записке специально было отмечено, что «принадлежность лица к любому вероисповеданию не может служить основанием для какого-либо ограничения в его общественно-гражданских и государственно-служебных правах», «каждый подданный русского государства, к какому оы племени он ни принадлежал, должен пользоваться всею полнотою гражданских прав», --евреям должно быть даровано равноправие со всеми остальными гражданами России во всех решительно отношениях», хотя «общегосударственным языком» признавался «только великорусский, литературный (язык Пушкина). . .».
Довил Гинцбург размножил на гектографе составленную участниками кружка записку для рассылки ее единомышленникам.1"' Весной 1907 г. он в гуще либеральных диспутов, проходивших за обедами или чашкой чая, о необходимости государственных преобразований в России. Он принимает в своем доме вместе с И. И. Толстым бывшего директора Департамента полиции А. А. Лопухина, объявившего себя в 1907 г. «кадетом», порицавшего Думу за отсутствие «решительности и энергии» и предсказывавшего наступление «политического маразма в стране, когда будет потеряна всякая надежда на изменение режима.и на улучшение».1'1 Однако на страницах дневника И. И. Толстого Д. Гинцбург выглядит как человек, не придерживавшийся какой-то твердой политической программы и сосредоточившийся главным образом на проблеме равноправия евреев. Но и в этом его требования были весьма умеренны. К. удивлению И. И. Толстого, Д. Гинцбург заявлял, что «евреи удовольствовались бы. . . даже тем, если бы с ними поступали на точном основании законов», существовавших до 1882 г., «отменив вес циркуляры, особенно тайные, изданные ,,в пояснение" законов и Еводяише полный произвол. . .:».''" Его привело в восторг производство в 1907 г. в офицеры («первый случай со времени царствования Александра II») еврея Столберга. «мелкого торговца из Киева», награжденного за участие в войне с Японией в отряде генерала Мищенко медалью на георгиевской ленте и четырьмя георгиевскими крестами.1"'