Но никакого телефонного разговора с Миланом 17 июня 1982 года у Кальви не было.
— Зачем вы дали ложные показания о собрании правления «Банко Амброзиано»? — спросил Виттора адвокат семьи Кальви Джон Кармен.
— Чтобы защитить Карбони и себя, — ответил Сильвано Виттор.
Бывший мафиози, приставленный к Роберто Кальви в роли телохранителя, выкручивался, как мог, но в результате сомнения в его причастности к смерти патрона лишь возросли.
Английские власти намеревались допросить и Флавио Карбони. Вскоре после смерти Кальви его арестовали в Швейцарии и передали итальянской юстиции, расследующей весь комплекс дел, связанных с «Банко Амброзиано». Старший офицер лондонской полиции Бэрри Тэрбон заявил, что намерен по телексу попросить итальянских коллег задать Карбони ряд вопросов, но получил ли он ответ и если да, то какой, так и неизвестно.
Зато достоянием гласности стал другой факт. Некий Э. Паоли, выступая в специальной парламентской комиссии по расследованию деятельности ложи «П-2», сообщил, что Карбони был очень близок к Джелли и они регулярно поддерживали связь по телефону в тот период, когда Карбони вместе с Кальви находился в Лондоне. Последний телефонный разговор состоялся именно в тот день, когда Кальви исчез из отеля «Челси».
«Не отдал ли тогда Джелли распоряжение о «ликвидации» Кальви?» — ставила вопрос итальянская пресса.
Данных, дающих основание говорить о насильственной смерти Кальви, имелось немало. Лондонский суд признать это все же не отважился. Его вердикт был сформулирован в лучших традициях английского политического лексикона.
— Синьор Кальви,— определили присяжные, — умер от удушья в результате повешения, но у нас нет достаточных данных, чтобы определить, покончил ли он с собой или был убит.
Решение, как видите, напоминает детскую игру, в которой участникам предписывается «да» и «нет» не говорить. Однако по сравнению с категорическим утверждением, сделанным годом раньше, различие налицо. Не вынеся определенного решения, суд не исключил возможности насильственной смерти.
Тайна моста «Черных монахов» остается нераскрытой. С полной уверенностью можно утверждать одно — Роберто Кальви стал жертвой мира наживы. Он плел паутину для других, а в итоге сам запутался в ней и стал добычей более могущественных хищников.
«Преступление или самоубийство — не столь важно. С большей уверенностью можно сказать, что Кальви устранили могущественные организации, находящиеся на службе самых реакционных кругов политической и финансовой власти», — резюмировала газета «Унита».
Правящий класс регулярно дает повод для скандалов, которые в Италии каждый раз именуют «скандалами века». Редкий год обходится без разоблачений, подобных землетрясению. Скандал «Банко Амброзиано», в котором переплетаются интересы мафии, политических дельцов, масонов, Ватикана и просто уголовников, служит еще одним свидетельством существующей коррупции, полного пренебрежения интересами страны со стороны итальянского правящего класса.
«Самый удачливый итальянец»
Фортуну зовут «Мафия»
«Кальви,— считает еженедельник «Эспрессо»,— был любимым учеником Синдоны».
В мире алчных и безжалостных стяжателей, где мерилом всего и вся выступают деньги, любовь как чувство сердечной привязанности не существует. Давая такую характеристику, «Эспрессо», очевидно, имел в виду то, что Синдона избрал Кальви своим ближайшим подручным, а тот оказался весьма восприимчивым учеником. Что же касается сердечной привязанности...
Бизнес всегда стремится обойти юридические, да и просто моральные нормы, а банковский, пожалуй, особенно. Уж насколько Кальви был обязан Синдоне, а представился случай, и его обобрать попытался. Стоило Синдоне оказаться на жесткой скамье нью-йоркского суда, как Кальви начал прибирать к рукам итальянское наследие первого банкира мафии. Но Кальви переоценил свои силы. У матерого волка зубы оказались крепкими. 3 ноября 1977 года на стенах домов в банковском квартале Милана появились пестрые плакаты, где перечислялись финансовые махинации Синдоны, в которых непосредственное участие принимал Кальви. В плакатах назывались точные суммы, полученные президентом «Банко Амброзиано» от этих махинаций. Когда Синдона овладел акционерным обществом «Пачетти», способствовавший успеху этого дела Кальви внес на личный счет без малого 7 миллионов долларов. Еще одна сделка, сообщали плакаты, увеличила состояние Кальви на 3 278 689 долларов и 2 цента (финансисты ведут точный счет деньгам).