Обнародование этих данных не доставило Кальви радости. Но еще хуже было то, что в плакатах указывались номера его тайных вкладов в Швейцарии, тех самых, секрет которых он хранил пуще зеницы ока, — 618934 и 619112.
Как позже узнал Кальви, плакат подготовил, размножил и расклеил журналист Луиджи Ковалло. Но кто мог предоставить ему информацию, Кальви было ясно с самого начала. Это мог сделать тот, кто все знал, а таким человеком был Микеле Синдона. Ему терять было нечего, и он нанес коварный удар зарвавшемуся компаньону.
Кальви понял, что допустил грубую ошибку. Он немедленно помчался за океан и пал Синдоне в ноги. Синдона связал его жесткими обязательствами и прекратил кампанию разоблачения. Патрон обоих банкиров Личо Джелли через влиятельных лиц сумел обратить разоблачительные материалы в шутку, и следствие, начавшее было проявлять интерес к плакатам, заглохло, хотя Ковалло успел отправить добытые им сведения шефу ведомства по контролю над банками. В тот раз Кальви отделался легким испугом, но характер его отношений с Синдоной раскрылся полностью.
Стремительная карьера Синдоны, «финансового гения», начиналась за карточным столиком в родном сицилийском городишке Патти в ту пору, когда он был студентом юридического факультета Мессинского университета. Синдона уже тогда слыл непревзойденным мастером блефа в игре в покер.
«Удачлив, смел»,— говорили о нем отцы города, собиравшиеся в задней комнате гостиницы «Принчипе ди Наполи», где на зеленом сукне разыгрывались хоть и бескровные, но жестокие баталии. И те, кто выигрывал, и те, кто оказывался внакладе, не только прочили Синдоне успех на поприще адвоката, но и охотно прибегали к его юридическим советам.
Можно с полным основанием сказать, что он был ловким парнем, из числа тех, кто не преминет ухватить за хвост фортуну. Синдона и в самом деле не упустил шанс, который дала ему американская оккупация Сицилии.
По официальной версии, услужливо подхваченной буржуазной печатью, Синдона купил у американцев списанный грузовик и стал развозить на нем для продажи овощи. Поскольку его знали все, у кого водились деньги, дела тут же пошли в гору и принесли тот самый капитал, который позволил развернуться.
Но вот какой возникает вопрос: почему именно Синдоне американцы продали в высшей степени дефицитный в то время грузовик? Этот факт можно было бы объяснить, сославшись на «его величество случай», если бы такой «случай» был единственным. Но он повторялся, и не раз. В 1971 году, как свидетельствует журнал «Панорама», ЦРУ продало свою газету «Дейли америкэн», издававшуюся в Риме, тому же Синдоне. Сделку не только благословил, но и горячо поддержал тогдашний посол США в Италии Грэхем Мартин. А его преемник — Джон Вольпе — за «значительный вклад в упрочение дружбы и экономических отношений между Италией и Соединенными Штатами» удостоил Синдону титула «человек 1973 года».
Грузовичок американской армии подкатил к Синдоне вовсе не случайно. Ему составил протекцию знаменитый гангстер Лаки Лючано, тот самый, который был доставлен из нью-йоркской тюрьмы, чтобы, опираясь на местную мафию, подготовить высадку американских войск.
— Этот человек будет полезен,— сказал Лючано американцам, и благодеяние свалилось на голову Синдоны.
С тех пор он служил не только мафии, но и американской разведке, вскоре преобразованной в ЦРУ. Потом извилистые пути закулисной политики привели его к масонам и демохристианам.
Начиная свою карьеру, Синдона придерживался принципа: «Предприятия покупают лишь для того, чтобы потом с выгодой продать их». В просторечии, которое отбрасывает словесные покровы и обнажает суть явлений, такие действия именуются спекуляцией. Но в мире капитала не любят резких слов. Спекулянтом может оказаться только неудачник. Тот же, кто успешно проворачивает сомнительные делишки, вызывает восторг и поклонение. Американский журнал «Тайм» восхвалял Синдону как «самого удачливого итальянца со времени Муссолини». Про итальянскую буржуазную прессу и говорить не приходится — она от избытка чувств захлебывалась словами.
Почитаешь иной панегирик в честь Синдоны, и складывается впечатление, что у капризной фортуны большего любимчика никогда не было. О том, как американцы продали Синдоне грузовик, уже говорилось. Потом его одарила благосклонностью владелица одного из самых крупных на Сицилии состояний — Марчеза Бизоньи. «Аристократка, — пишет «Штерн»,— была так очарована темноглазым 25-летним поклонником, что доверила ему распоряжаться всем своим имуществом›».
За красивые глаза, стало быть. А он, «темноглазый», в оборот пустил денежки, использовал как первоначальный капитал. Как только Синдона прочно встал на ноги, он незамедлительно отправился в финансовую столицу Италии — Милан. В кармане у него были не только деньги, но и рекомендательное письмо от епископа Мессины. Синдона и прелата обворожил.