— А остальные?
— Какие остальные? Парни что-ли?
— Нет, муж, дети? Они тоже счастливы?
— Разве это важно, главное — чувства! Надо жить для себя, а не
для обстоятельств.
«Интересно, что с ней будет, когда любовь закончится? Или
она вспомнит второго парня? Тоже вариант, — подумал я. — Пар-
ней, в остатке, жалко».
— Почему закончится, не поняла?
— Если любовь может начинаться, значит, она может и закон-
чится. Будешь кофе?
— Ты, как всегда. Смотри, Эдик написал мне сообщение.
— Бросай все и будь со мной? Ты ведь тоже его первая любовь?
— Хватит прикалываться. Он нас опять на дачу зовет, пишет,
что папа все знает о тебе и готов встретиться, так сказать, поуча-
ствовать в твоих проблемах, — она сделала глазки и вопроситель-
но посмотрела на меня.
— Напиши, что ни хрена он обо мне не знает, а мои проблемы —
не шоу, чтобы в них участвовать. Смайлик добавь, без него будет
невежливо, еще обидится.
— Ты не умеешь заводить нужные знакомства. Что ты пыжишь-
ся, давай поедем?
— Умею, но не хочу. С ними неудобно, у меня комплексы про-
сыпаются. Они же все такие… такие… великолепные и все в бле-
46
Банковская тайна: игра в людей
ске Гламура! Друг перед другом. Ой, ну ты просто себе не пред-
ставляешь! — похлопал я ресницами. — Мне туда никак нельзя,
я для них опасен… Как зараза. Там много ходячих самомнений, выпученных глаз и надутых губ. Что мне там делать? Я не такой, а
быть слушателем их воображений у меня не получиться, видишь,
проблема во мне.
— С тобой всегда так, ты про меня можешь подумать, хоть раз?
Это — мои друзья детства. Когда-то я была одной из них. Тебе
этого не понять, ты — другой. А я была там, до того как родители
разорились, — произнесла она печально. Пойми, я видела все это, жила этим. Мне хочется туда, обратно, быть с ними на уровне.
Мне не хватает их общества. У тебя проще, тебе это вовсе незна-
комо. Или ты их боишься? Я никак не пойму … Тебе что, сложно?
— Страшно.
Больше в этот вечер она со мной не говорила. Абсолютно
оправдано.
Утро полное молчаний и страданий началось. Я завтракал и
смотрел, как она ходит взад-вперед передо мной. Сдержанность
ей была к лицу.
— Ира? Молчишь? Справедливо, я действительно был не прав.
Извини, мне пора думать не только о своих «хочу — не хочу».
Не злись, правда. Поедем, хочешь, сейчас поедем? Хочешь, я их
сюда привезу?
— Спасибо.
Ира прыгнула мне на колени, обняла за шею и посмотрела в
глаза. Нежно стала целовать губы… Не все сразу, а так, чуточку, снова и снова. Ее волосы касались моего лица. Я прикоснулся гу-
бами к изящной шее, ощутил ее тепло, рука скользнула под халат.
Она была без белья… Мои ладони медленно двигались по изгибам
ее тела, чувствуя каждое содрогание. Нами овладевало предвку-
шение, она замирала в моих объятьях. Наклонившись, я впился
в ее упругую грудь... целовал и поглаживал… так опускаясь все
ниже и ниже… Она затаила дыхание… Последний долгий поце-
луй… Схватив за бедра, я поднял ее и прижал к себе. От этого
толчка она очнулась; мы впились друг в друга, съедая от страсти.
Движения нарастали, наши тела слились… Мы задыхались от сла-
47
Нахим Угоден
дострастия. В порыве я схватил ее за шею и отдернул от себя, она
продолжала тереться лицом о мою ладонь, ее расширенные от же-
лания зрачки блестели. Она застонала в истоме, ожидая продол-
жения… Мне кажется — мы помирились.
* * *
Поездка к Обманиловым была назначена в субботу к обеду. Их
дача находилась в том месте, куда, в первую очередь, ринется на-
род в случае революции. Элитный коттеджный городок на окра-
ине города. Поселок этот окружен красивым сосновым лесом, на
входе красуется огромный католический монастырь с башней, из
которого раздается красивый звон, он вроде как опустевший. Я
не видел в обычные дни в нем ни души. Такое интересное сочета-
ние величественное и безжизненное строение… Преображается он
только на выходные, когда идет служба. Тогда звонят колокола, к
нему идут люди, в парке играют дети, и голос с легким польским
акцентом читает проповедь. Все счастливые и умиротворенные…
«Похоже на рай», — подумал я, когда проезжал. За ним начинался
снобный ад, по крайней мере, для меня. Как странно, даже на зем-
ле они рядом. Производить впечатление на вас начинали прямо
на въезде: дорога в ее правильном понимании по обыкновению не
заканчивалась, а начиналась. Соскочив на нее, ты терялся, оша-