ное об улучшении условий, не помню, слово там такое сложное,
короче, муть, писатели хреновы. Так я им с порога: «Вы че, ура-
71
Нахим Угоден
батываетесь?! Пошли вон отсюда? Увольняйтесь! Через полчаса
других дураков найду». Ну, куда они денутся?
— Их же толпы! На самом деле, какая разница? Лишь бы паха-
ли, — добавил Эдуард.
— И что?! — с интересом спросила Илона. — Кто-нибудь уво-
лился?
— В том то и дело — ни один! Я вам говорю — стадо-о-о. У них
это в крови!
— Ну почему, есть же те, которым повезло выбраться наверх.
— Есть! Есть! «Козявки» в носу тоже есть! Вот он лезет, лезет
к нам, не получилось — не спихнули. Деньги появились, оделся
вроде неплохо… А сущность? Сущность та же, одетая в грязные
чоботы, рабоче-крестьянская душа.
— Я полностью согласен с Никитой, — ответил Дэн. — Они же
тупые! Вот боролись за отмену крепостного права, помните, по
истории, помещики еще были? Так вот кричали: «Дайте свобо-
ду!» Дали, а на самом деле захомутали еще больше, и что? Не нуж-
но бояться отпустить ситуацию, «дать» им право на волю. Требу-
ют — дайте! Только не верно, а так для виду. И вы узрите: даже
элементарного понимания нет, что это такое! А это даже не сила…
Это страсть! Стихия! Мощность, которой нет предела, узды такой
не будет, чтобы остановить! Но не бойтесь, с ними она инертна.
Да-да. Она руки им обжигает и мозги выпаливает, превращая мас-
су неотесанных бесформенностей в довольно качественные заго-
товки. Выдержка, вот что нам нужно! Осмелюсь заверить вас, до-
ставлять не придется — сами приползут на пузе. Далее банальная
селекция.
— Точно! Я думаю, что мы вообще другой класс не в социаль-
ном смысле это и так ясно, а в биологическом, я имею в виду, — на-
чала Милана. — Ведь на самом деле эволюция не останавливалась,
все авторитетные журналы об этом пишут. Мне кажется, если там
взять пару этих и нас… Провести там опыты, или что там еще…
тестирование, то результаты будут в корне разные.
— Да-да, — вторила ей Илона. — Пока остается сходство только
по внешнему виду, и то ненадолго — я уверяю вас! Она посмотре-
ла на свои холеные ручки нового вида.
72
Банковская тайна: игра в людей
— Предназначение разное: нам править — им работать, в этом
все! — неизвестно кто резюмировал правду.
Я подошел.
— Эдуард бросил на меня быстрый взгляд, а про работу нам
расскажет Матвей — большой знаток по этого рода делам. Ведь
вы, кажется, работали, руками? Где-то на туманных полях Англии
или Франции? Где же это было… Не припомню…
— Зачем ты? — вступилась Агнешка.
— А что тут такого? Ведь это просто история, а может, и вовсе
не было такого, а, Матвей? Так как же?
— Было, работал — убирали салат.
— Как? Руками? — изумилась Илона, своими руками? Но ведь
это так… так неестественно! Мне противно!
— Не руками, салат обычно срезают ножом.
— А вы нам покажете?! — Милана смеялась мне в лицо. — Жут-
ко интересно. Давайте завтра поедем на поля? Как вам идея? —
обернулась она к остальным, те прыснули со смеху.
— Нет. Пустые вы… Есть только имена — людей в вас нет.
Рожденные игрушками. Всего вам хорошего.
Меня забросали колкостями и проводили дружным хохотом.
— Обиделся что-ли? Чего он в самом деле? А с виду крепкий
такой…
— От невинной шутки взял да и посыпался, — прыснула смеху
Илона. — Гордо ушел… ничего не скажешь.
— На поля, наверное?
Ира не побежала со мной, слишком предсказуемо… Она... она
осталась! Как может быть с ними? — ответа я не знал, тупо брел
к своей машине, после эмоционального секса с признаками персо-
нального. От забора отделилась тень в спортивной куртке и шап-
ке.
— Извините, панэ, я Кузьмыч, дворником работаю здесь. — Он
переминался с ноги на ногу.
— Не надо меня выметать, сам уйду, — уныло пошутил я.
— Нет, я не за тем, Ангелина Викторовна послала к вам с запи-
ской.
— Где она? Давайте поскорей! — я сунул ему полтинник.
73
Нахим Угоден
Маленький сверточек, а в нем ответ, какой он? Дрожащими от
надежды и волнения руками развернул его:
«Мой телефон …..
Ваша Агнешка»
P.S. Вы держались молодцом. Я очень люблю салат.
Я был счастлив. Еще нет! Еще нет! Смотрел я туда, где оста-
лась она… Но скоро ты будешь моей. Моя… Агнешка.
* * *
Ира терзалась в приступах совести. Она стояла и заламывала
руки: что же делать? как поступить? Чувства взяли верх и бро-