— Да, довольно об этом. Ира, набери Мишу, где они, даже для
Веры это уже слишком!
— Да, мне все понятно. Вы знаете, сегодня я вас познакомлю
со своей девушкой, она достаточно интересна, думаю, вам будет,
о чем поговорить. Она тоже со странностями, — и посмотрел на
меня.
Вскоре к нам присоединились друзья и разговор пошел на от-
влеченные темы, много пили. Эдик под конец уже начал скисать:
пошли рассуждения о чистоте наций, вторую мировую войну, фа-
шистов. Прическа его растрепалась, локон свисал на лоб, он пери-
одически закусывал губу и смотрел куда-то вниз на невидимых
врагов рейха.
Девушка Эдуарда так и не пришла, что послужило сменой
темы. Теперь он рассказывал Ире какой он несчастный, как тяже-
ло в отношениях с Ангелиной, — так звали его девушку. Она его
не понимает, постоянно журит за отношение с людьми. Не ценит
подарки, а он ей 5-й айфон, планшет! А она его вышвырнула...
Представляешь, 20 тысяч — вышвырнула! Бывает, встанет и уй-
дет и ничего не объясняет, ей вили.. види.. видите ли не хватает
чувств, романтики… Но ему так, плохо без нее, а она не пришла, и
он будет названивать ей и искать встречи, потому что любит ее.
Ведь с ним так нельзя, потом Ира вторила ему, что она просто не
понимает, как ей повезло.
— А по мне она молодец. Пойдем, погуляем по аллее, — обра-
тился я к Ире.
— Не сейчас, подожди.
Быстро попрощавшись, я вышел на свежий воздух. Ночь была
чудной. Ира выбежала за мной:
— Ты куда? Ты что обиделся?
— Нет, просто хочу погулять, брось ты все это, — кивнул я в
сторону бара. — Пойдем, погуляем только ты и я.
— Ты что, совсем? Я это для тебя!
— Я не просил. Пойдем.
19
Нахим Угоден
Нет, не могу его сейчас бросить. Ему плохо, может, его девушка
бросила, я должна его поддержать, пойми.
— Понял. Салфетки есть?
— Нет. Тебе нужны салфетки? Я сейчас принесу.
— Отлично. Нет не надо, просто пользуйся ими, когда будешь
сопли ему утирать, гигиена все-таки… Пока, — я поцеловал ее в
губы и пошел в сторону аллеи.
— Ты знаешь, он нас к себе на дачу на выходные пригласил, —
крикнула она вдогонку.
Я не ответил.
Аллея проходит возле школьного двора где, я учился. Люблю
там гулять. Часто всплывают воспоминания, чувствуешь то бес-
предельное веселье и веру в будущее, как было тогда. Что все обя-
зательно будет и нет сомнений, только вера в самое себя, мечты и
надежды… молодость... Так тогда все было просто, понятно — кто
друг, кто враг. Любовь была искренней. Ты действительно думал, что утро не наступит, когда терял надежду видеть ее. Когда обни-
маешь ее, а она не против, и ты не веришь этому. Мы просто идем, и я часто сжимаю ее ручку, чтобы убедиться, что она со мной, что
она моя. Так стеснялись и радовались, нежно касались, чтобы по-
целовать… Тогда любое слово между нами могло означать жизнь.
Чувства были главное, ними и жил, а остальное просто было воз-
ле. Незаметно происходит так, что сам подменяешь все это свои-
ми желаниями. Тебе надо все больше, и главным становится то, что ты хочешь: придуманное… Им подделываешь натуральность
чувств и ощущений. Сам сознательно вводишь себя в заблужде-
ние, что так надо, что по-другому и быть не может. Кто-то говорит, что так мы взрослеем…
Погрузившись в мысли, редко кого замечаю и могу так идти до-
статочно долго. Мне на минуту показалось, что рядом она, Агнеш-
ка. Я осмотрелся кругом: шли люди, пары влюбленных… Я точно
видел ее силуэт, но где же она? Как странно, знаю только имя, а
уже ищу ее всюду. Из мыслей не выходит ее образ. Зачем мне все
это, зачем будоражит то, во что я перестал верить?
Устал, слишком живо все было сегодня. А завтра все сотрет, забуду ее и пойду на работу, потому что так надо мне.
20
ГЛАВА 3
Приехав на работу пораньше, я первым делом пересмотрел все
проекты, подготовил отчет и план действий. Стал ждать. К 09:30, как все порядочные руководители, прибыла Пустышкина. Дал ей
время привести себя в порядок, и, как только она с кофе вошла в
кабинет, я последовал за ней.
— Анна Сергеевна, добрый день, к вам можно?
Пустышкина, сидела с открытым ртом, за ее щекой можно было
узнать любимый трюфель. Она удивленно смотрела на меня.
Костюм, документы, кроткий взгляд и поза «застывшего» в
ожидании распоряжений. Мне кажется, скажи она что-нибудь —
я тут же принялся бы это исполнять. Ах да, и галстук! — он у меня
был один. О таком сотруднике можно только мечтать.
— Вы... вы ко мне, Матвей? — она неуверенно начала говорить