наш план, — он усмехнулся, — идите, отдыхайте.
222
ГЛАВА 6
Процессы и комбинации покидали мозг: возвращались мысли
он ней… Последняя встреча, скандал, повод — прорвало на эмо-
ции. Да-а-а, я припомнил детали жуткой ссоры. Это был день ее
рождения… Иногда все против тебя, даже обстоятельства. И то, что в 100 случаях белое, иногда, специально для тебя, бывает фи-
олетовым. Я готовился… но факты указывали на меня: не поздра-
вил утром, купил не то, подарил не так, и был обвинен без воз-
можности дальнейших оправданий.
Само присутствие раздражало, любое слово невпопад, даже
слышимость была частичной. Из твоих оправданий выхватывали
то, чем тебя и винили… Как воспринимают человека — так и судят
о его поступках. Дурное занятие — убеждать. Если видит та, ко-
торая все знает, ты перед ней — зачем доказательства? Зная тебя, не оправдывая, любят таким, какой ты есть. Журят — да, но не за
все подряд, без разбора! Просто верят и ставят «+», если нет — ты
в минусе. Так считают, и этого достаточно, остальное уже исполь-
зуют против оппонента. Я был в явном минусе и на пределе. Дело
было вовсе не в подарке: сомневались во мне — вот что главное, и
меня же в этом убеждали…
Поступил прямо, грубо, высказал все! Зато честно, как на душе
было. Уступить так хотелось, но у каждого человека есть предел.
223
Нахим Угоден
Так и лежали: кто с мыслями — кто в слезах. Оба хотели и ждали…
Как вспомнишь… Все же зависело от нас, и только! Одного дви-
жения было достаточно… Что же произошло? К сожалению, мы
гордо, равнодушно бездействовали.
Оснований для обиды, даже для затяжной, было вполне доста-
точно: я хотел мириться! Прийти с повинной и цветами?.. Баналь-
но. У-мм, все не то! Может, надпись на асфальте? Что я несу?! В
чем-то она права… Я забыл, как ухаживать за девушками без фи-
нансовой составляющей. Все придуманное казалось нелепым и
смешным…
Она хотела, чтобы я ей написал! Отлично, все сошлось! Да, но
писать я не умею… это проблема. Не умею — значит, буду, не зря
же меня в школе похвалили за любовное сочинение. Было это, правда, всего один раз. Ну и что? Ведь главное, что своими сло-
вами:
«Вам, только Вам, могут быть эти строки… моя несносная воз-
любленная Агнешка. Я люблю, желаю и ненавижу Вас. Чувства
пылкие и тревожные, все это не может быть просто: это борьба, борьба с Вашей гордостью, капризами, терзаниями чувств и лич-
ности.
Признаюсь, я был опустошен Вашими признаниями на послед-
ней встрече, Вы отвергли все, что я принес к Вашим ногам. Вы усо-
мнились в том, что для меня свято и незыблемо — в моей любви к
Вам.
Это и только это, я не могу простить…. Я предан Вам и раз-
давлен Вами, злым и упорным непониманием Вашим. Каждая раз-
молвка, как падение в пропасть: дух захватывает… голову кру-
жит… а после ты разбит на тысячу осколков.
Я оставил Вас наедине в праздности и гордости, дабы Вы испы-
тали истинное наслаждение в победе надо мной.
Мне кажется, я знал Вас в полной мере, я был частью Вас и Ва-
шего необычного мира, дорогая Агнешка. Был в Ваших мечтах… и
224
Банковская тайна: игра в людей
был любим! Но это все не то, я обманывался, не постиг всю глубину
Ваших ожиданий…
Разочарование Ваше горячо и понятно, оно оправдано. Но зачем, зачем вы превратили меня в вашу тень, зачем столь холодны и без-
различны со мной?
Гордость, обиды… разве все имеет какое-нибудь значение, если
мы потеряем наше? Станем, как все… Если больше не будет неж-
ных прикосновение, поцелуев, наших мгновений.
Ты говоришь, а я не слышу, гляжу на тебя, дыхание замирает.
Я смотрю, просто смотрю. Ты такая хорошая, твои глаза слегка
улыбаются, в них нет сомнений, ни злости, ни печали… тебя лю-
бят! В тебя — верят!
И неважно, что происходит, все остальное пустое… только за-
стывшая тишина… и счастье — что есть ты… рядом…
Я принимаю вызов, но я Вам не враг, и не верю, что Вы допуска-
ете интерес к этой бессмысленной войне наших гордостей!
В пылу жестокого честолюбия, случается многое, но я, наверно, знаю, что Вы не такая — которой теперь представляетесь.