Бруклинский аккумуляторный туннель, как обычно, был безнадежен, но в час пик просто нет никакого разумного способа добраться до Бруклина, поэтому Марч переждал, завел двигатель на парковке и барабанил кончиками пальцев по рулю под стереокассету «Мантовани качает Бартока для сонных влюбленных»; эти кассеты были очень хороши, особенно в туннеле, где радио ничего не могло уловить.
На другой стороне Марч заплатил за проезд, проехал под углом по семи полосам движения «фистрейкеров» и свернул на незаметный съезд с надписью «Местные улицы». В то время как остальной мир сталкивался с пробками на Флэтбуш и Проспект-Экспрессвей, Стэн Марч ехал по кварталам, которые не видели ни одного постороннего лица с тех пор, как закрылась Бруклинская военно-морская верфь, и в непосредственной близости от Шипсхед-Бэй он остановился перед металлической дверью гаража в длинной серой кирпичной стене и трижды посигналил. На маленькой двери рядом со входом в гараж висела табличка с надписью «Новинки J & L. — Поставки.» Эта дверь открылась; худощавый чернокожий мужчина с повязкой от пота на голове высунулся наружу, и Марч помахал ему рукой. Худощавый мужчина кивнул, исчез, и через секунду металлическая дверь со скрипом начала подниматься.
Марч въехал в огромное бетонное помещение, очень похожее на парковку, с расставленными по всему периметру металлическими опорными столбами. Около дюжины автомобилей были разбросаны вдоль стен, оставляя большую часть пространства пустой. Все это было в процессе перекраски. Бочка из-под отработанного масла рядом с одной стойкой была наполовину заполнена номерными знаками, большинство из которых были привезены из другого штата. Дюжина мужчин, в большинстве своем чернокожих или пуэрториканцев, работали на машинах; очевидно, это был работодатель с равными возможностями. Потрепанный пластиковый радиоприемник в дальнем углу хрипло проигрывал WABC, местную станцию в стиле шок-рока.
Худощавый чернокожий мужчина с спортивной повязкой жестом велел Марчу оставить «Империал» у стены справа. Марч оставил его там, на всякий случай порылся в бардачке, не нашел ничего интересного и вернулся к двери. Худощавый мужчина, который снова закрыл дверь гаража, ухмыльнулся Марчу и сказал: «Ты действительно пригоняешь много машин».
«Улицы полны ими», - сказал Марч. «Передайте мистеру Маркони, что я был бы признателен, если бы деньги поступили быстро, хорошо?»
«Что ты делаешь со всеми своими деньгами?»
«Я — единственная опора своей матери».
«Она еще не вернулась в такси?»
«Шейный бандаж все еще на ней», - сказал Марч. «Она умела водить, но людям обычно не нравится ездить в такси с водителем в шейном бандаже. Я думаю, это суеверие.».
«Как долго она должна держать его включенным?»
«Пока мы не уладим дело во внесудебном порядке», - сказал Марч. «Скажите мистеру Маркони, хорошо?»
«Конечно», - сказал худощавый мужчина. «Но, между прочим, он больше не мистер Маркони. Он официально сменил фамилию на Марч».
«О, да? Как так получилось?»
«Итало-американская лига защиты от клеветы заставила его сделать это».
«Ха», - сказал Марч. Он покатал новое имя на губах:
«Сальваторе Марч. Звучит неплохо».
«Я не думаю, что он доволен этим», - сказал худой мужчина. «Но что он собирается делать?»
«Верно. Увидимся».
«Пока», - сказал худощавый мужчина.
Марч вышел и прошел четыре квартала, прежде чем нашел такси. Водитель бросил на него скорбный, но безумный взгляд и сказал: «Скажи мне, что ты хочешь поехать на Манхэттен».
«Я хотел бы сказать вам это, — сказал Марч, — но моя мать в Канарси».
«Канарси», - сказал водитель. «И я думал, что хуже уже быть не может». Он развернулся и поехал через шестой и седьмой круги Бруклина.
Через некоторое время Марч сказал: «Послушайте, вы не могли бы предложить маршрут?»
«Закрой лицо», - сказал водитель. Он сказал это тихо, но наклонился вперед, а его руки очень сильно сжимали руль.
Марч пожал плечами. «Ты босс», - сказал он.
В конце концов они добрались туда. Марч дал ему почти 15-процентные чаевые в честь его матери и, войдя внутрь, обнаружил, что его мать разгуливает без корсета. «Привет», - сказал он. «А что, если бы я был страховым агентом?»
«Ты звонил в дверь», - сказала она.
«Или смотрел в окно».
«Не устраивай мне скандалов, Стэн», - сказала она. «Я схожу с ума, запершись в этом доме».