Если серость вип-зоны можно было искупить чистотой, почти грешной стерильностью, то мир бедняков был полностью опущен в грязь. И это ничто не могло изменить. Из технологий на улицах здесь можно было увидеть лишь дронов, патрулировавших районы в поисках правонарушений.
Марк знал, что у бедняков имеются допотопные телефоны. По ним можно было лишь позвонить кому-нибудь или же, если человек стоял на одну-две касты выше, даже сфотографировать. Путь во всемирную сеть им был отрезан.
Люди из низших каст должны были хорошо и долго работать, а развлечения отвлекали бы от истинного предназначения. Рабочие бы больше тратили времени на общение, просмотр картинок и видео. И в итоге позабыли бы о своих прямых обязанностях. А такого правительство допустить не могло. Границы не должны были быть стёрты.
Именно из-за этого двадцать лет назад вышел ещё один указ, запрещающий переход человека из одной касты в другую, запрещающий браки между представителями разных слоёв. И храни удача того, кто захочет нарушить указ.
Из этого мира не сбежать, не выбраться.
Но Марк и не стремился. За оградой лишь бесконечные леса и дикие звери.
Промышленные здания напоминали потрепанные коробки и внушали чувство полнейшей безнадёжности. Должно быть, Марку стоило вернуться назад, но он уже не мог остановиться. Когда ещё ему выпадет возможность исследовать этот ад? Увидеть, чем живут представители низших каст. Он не испытывал жалости, ведь каждый делает себя сам. А вообще правительство лучше знает, что и как.
Если эти люди оказались здесь, то значит, от них не было бы никакой пользы в VIP зоне.
Пару раз ему на глаза попалось несколько попрошаек. Марк прошёл мимо них с видом короля, он остался глух и нем к их просьбам. Их отчаяние, казалось, даже немного забавляло его.
О как жестоки могут быть люди к тем, кто ниже них.
Как бы охарактеризовать это место? Представьте себе нечто серое, безличное, убогое, окутанное густым смогом. Люди в старой одежде. Все они становились стариками раньше своего времени… И умирали в муках. Их ценность исчислялась лишь их способностью приносить доход. И как только эти люди переставали работать, нужда в них сразу же отпадала.
Здесь все работали до самой своей смерти. Они страшно болели, но отчаянно скрывали это. Здесь не было ни романтиков, не революционеров, лишь потрёпанные жизнью рабочие, из последних сил пытающиеся выжить.
Никакого намёка на возвышенность – только пот, труд и смерть.
И необходимый минимум технологий.
Марк дошёл до единственной, протекающий здесь реки. Её воды тоже были серыми – большинство отходов выбрасывалось как раз в неё. Говорят, что несколько веков назад в ней даже водилась рыба, но спустя столько времени на жизнь здесь не было ни намёка.
– Убого.
Марк поморщился. Ему давно пора было бы вернуться назад. Сбой в системе, его прогулка по неблагоприятному району – одна большая нелепость.
Он даже не взял с собой свои любимые часы. С ними бы он точно мог узнать вернулось ли всё в норму.
Марк выругался. Он не обнаружил в этом районе ничего интересного, и настроение было окончательно испорчено.
– Как грубо.
Он не заметил её сначала, хотя девушка и подумала иначе. Она притаилась среди деревьев, словно дикий зверёк.
Марк замер, поражённые внешним видом незнакомки. Она не была красавицей в общепринятом смысле этого слово. В их век благодаря технологиям девушки создавали себе идеальные, слишком похожие друг на друга лица. Но незнакомка была другой. Её рыжие волосы почти грешно выделялись на фоне всего мира. Марк жадно всматривался в её лицо, пытаясь отыскать то, что так завораживало его. Быть может, это «то» скрыто в россыпи веснушек, в синеве глаз, пухлых розовых губах, носу с небольшой горбинкой, бледному шраму на скуле? Но нет. Есть что-то в самой девушке: в том, с каким вызовом она смотрит на него, в том, как гордо держится.
Она определённо, судя по одежде, была представителем низшей касты.
Марк заметил, что незнакомка что-то прячет за спиной.
– Кто ты?
Они задали этот вопрос одновременно, и оба невольно улыбнулись.
– Ты первая.
Он сделал едва заметный шаг по направлению к ней. Девушка напоминала ему испуганного зверька в ловушке.
– Катарина. Твоя очередь.
Голос у неё немного хриплый, простуженный. Но с такой экологией не было ничего удивительного в том, что девушка могла заболеть.