– И какие же, госпожа Царева, – его руки уже давно под тканью моего платья поглаживают оголенную кожу.
– Или все, или ничего, господин Амир. Все или ничего, – смотрю в его глаза. – Все, что принадлежит мне, только мое. И кто пытается посягнуть на мое, прекращает существовать. Все или ничего, господин Амир.
– Какие резкие слова для девчонки, – он сжал мои бедра, приподняв меня вверх, принуждая закинуть ноги ему за спину.
– Почему тебя прозвали Зверем? – перебирая его волосы, внезапно спросила.
– За жестокость.
– Какая ирония, – грустно улыбнулась. – В конце пути тебя ждет удивительное открытие.
– И какое же?
– Узнаешь. И потом вспомни мое правило. А уже потом решай, нужно ли меня искать. Но знаешь, я буду не я, если поддамся порыву сейчас. Такой манящий… Не хочу потом теряться в догадках, какой ты на вкус, – не позволяя ему ответить впилась в его губы поцелуем, сразу же получив ответ. Он перехватил инициативу, с напором врываясь в мой рот. Сколько мы целовались определить было сложно. Мы словно утонули друг в друге. Очнулась уже сидя на нем на широком диване с поднятым платьем до талии и его пальцами во мне.
– Играешь не по правилам, – сбивчиво шептала, ловя его губы своими.
– А по-другому не интересно.
И снова сводящие с ума поцелуи и стоны, утопающие в грохоте музыки. Внезапно раздался стук в дверь, заставляя нас остановиться и столкнутся лбами. И вновь стук.
– Черт бы их всех побрал, – раздраженно пробормотал Амир.
– Самое время остановиться, Сеитов, – краем губ улыбнулась и заглянула ему в глаза. – Остановиться и разойтись, как в море корабли.
– Шутница ты, Царева, – он весело расхохотался. – Мы уже столкнулись. И вопрос только в том, кто кого возьмет на абордаж.
– Удачи, Сеитов, – медленно наклонилась и нежно поцеловала его. Затем спрыгнула с его колен и поправила платье. – Намеренно повернулась к нему спиной и, наклонившись, вернула лодочки на место, которые почему-то оказались на полу.
– Черт, Царева! – улыбнулась. А что? Все-таки дергать за усы тигра никто не запрещал. Тем более, что он сейчас совсем не злой.
– Войдите, – крикнула, и в дверях показался высокий мужчина в костюме.
– Амир Каримович, Тагай звонил.
– Ох, Олежа. Ты как всегда вовремя, – процедил мужчина, поднимаясь на ноги. – Можешь быть свободен.
– Понял, Амир Каримович.
– Какие у тебя все понятливые, Амир Каримович, – передразнила его, когда мужчина скрылся из виду. Амир с секунду смотрел на меня, потом, резко ухмыльнувшись, оказался рядом и обнял за талию.
– Это только начало, Царева, – впился в мои губы. – Готовь белый флаг, хотя его вполне может заменить твоя очаровательная задница. До встречи, Василиса, – отпустив меня, покинул комнату, оставляя меня в одиночестве.
– Вот это да… – пробормотала, упав на мягкий диван. – Держись, Вась.
Еще кто кого возьмет на абордаж, господин Амир. Потому как ты еще не встречал таких, как я.
Глава 10. Похищение
Тишину трехэтажного особняка, утопающего в последних лучах вечернего солнца, нарушил шелест колес подъезжающей темно-синей Audi S8. Мужчина за рулем неторопливо барабанил по рулю и кивал головой в такт играющей мелодии. Как только машина оказалось около огромных кованых ворот, они, как по велению волшебной палочки, начали разъезжаться в стороны. Заехав на территорию, она остановилась, окно со стороны водителя бесшумно опустилось и оттуда выглянул водитель. Немного постояв и в недоумении осмотревшись по сторонам, вжал педаль газа и подъехал к главному входу.
– Какого хрена? Где все? – раздраженно бормотал мужчина, выскочив из машины.
Миновав входную дверь, сразу наткнулся на тело одного из своих охранников. Тот лежал на полу, раскинув руки и уставившись немигающим взглядом в потолок. Во лбу красноречиво зияло отверстие от пули. – Твою мать! – прорычал мужчина, срываясь на бег в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
С каждым новым шагом он находил новые тела. Никого не пожалели – оставшаяся прислуга в доме была также методично убрана. Скорее всего они просто увидели лица вломившихся и были лишними свидетелями. Обезумев от ярости раздирающей его, он проносился, минуя комнату за комнатой, пока не остановился у нужной. Нервно сглотнув, толкнул ее, открывая своему взгляду то, что было за ней. И тут же с облегчением выдохнул. Комната не обозначала чьего-либо присутствия, и это радовало. Было видно, что тот, кто находился в ней когда-то оказал сильное сопротивление – повсюду были разбросаны вещи, мебель, постельное белье смято, на полу разбросаны осколки когда-то стоявших античных статуэток и хрустальных ваз.