Хоровод закружился с новой силой. Фиама не чувствовала руки Декана, сжимавшей её предплечье. Полукровка потеряла себя. Образы и чувства мелькали вспышками молний:
«Власть. Жажда. Разговор с магом Земли. План. Желание. Лицо любимой женщины исказил страх. Безумие. Истерика. Злосчастная стена. Внутри тело жены. Скорее. Она жива, но без сознания. Отчаяние, страх. Паника. Оборачиваюсь. Никого нет. Скорее. Рунная вязь на камнях. Один, другой. Сверяю знаки. В родном доме обыск. Безумие, страх, горе, власть, собственность, долг, гнев, беспокойство, брезгливость. Страх. Магия. Безумие. Последний камень в руке. Женщина приходит в себя. Волосы слиплись, виден, закрытый до этого чёлкой глаз. Кожа вокруг него светлая, виден шов, кривые стежки. Красный глаз с ужасом смотрит. Осуждение. Последний камень. Удовлетворение? Камень в руке. Сомнение. Решимость! Камень в стене. Идеальная кладка. Отчаяние. Дрожащие грязные руки. Чувство утраты. Власть…»
Декан отпустил полукровку. Сперва он не понял, почему она окаменела, подумал от страха, но затем глаза её закатились. Голова дёргалась, а лицо менялось. Чертовка создала некую магию! Её посещали видения. Архимаг растерялся, как в полукровке могли пробудиться сразу два дара – эмпатия и предсказания. Натан не знал, что именно увидит чертовка и постарался как можно скорее разорвать контакт, чтобы она не видела больше, чем можно. Библиотекарь не говорил ни о каких видениях, неужели Эльварея успела предупредить девчонку первой? Полукровка всем делилась с библиотекарем, всем, кроме главного!
Фиама упала, когда архимаг отпустил её. Она подняла на него пустые глаза и, смотря сквозь Декана, тихо произнесла:
– Ваша супруга… Вы замуровали её…
Глаза архимага расширились, он бросил взгляд за спину, но преподаватели стояли на расстоянии и не подходили. Они ничего не слышали. Тогда Декан перевёл пылающие дикой злобой глаза на полукровку, та хотела отползти от архимага, но он не дал ей такой возможности.
Услышав её слова Декан выпростал руку, желая схватить девку за горло, но та успела отстраниться, и пальцы сомкнулись на дурацком амулете. Рыча от ярости, архимаг дёрнул амулет, сорвал его и швырнул за край острова. Фиама затравленным взглядом проводила артефакт. Зрачки её сузились до точек от накатившей паники. Закрепление разорвалось. Центр отлетел на недосягаемое расстояние. В голове всё смешалось. Фиама нырнула с головой в омут ужаса.
Дочь ашуры тихо обхватила голову двумя руками. Она тянулась к своему центру, пыталась представить дом, но в голове стойко отпечатался взгляд беловолосой женщины, замурованной в стене. Центр уплывал. Фиаму окатило горячей волной жгучей ненависти, опалило недоверием и предательством ожиданий, интерес сменился страхом. Так много страха. Дочь ашуры тонула в страхе. А за ним бушевал ураган радости, предвкушения, переживаний, сомнений, напряжения, усталости, голода и нервозности. Фиаму несло в него, затягивало с бешеной скоростью. Сопротивляться не получалось.
Декан схватился за голову, как и рядом стоящие преподаватели. Шин захрипел, Лили орала, преподаватель пентаграмм упала на колени, а Ингела согнулась пополам. Вскоре все люди заорали. Фиама слышала их, но не понимала, почему они кричали. Её уносило волной, швыряло из стороны радости и нетерпения к усталости и раздражению.
Злоба и страх повторялись бесконечное количество раз, словно отраженные в тысяче тысяч зеркал. Дочь ашуры вообще ничего не понимала, она пыталась отыскать себя в этой бездне чужих переживаний.
Фиама не знала, что все в Академии схватились за головы и стонали. Эмоциональная атака застала всех: одни стояли, припав к стене; другие сидел за партами в аудиториях, до этого занимаясь изготовлением флажков к празднеству, а сейчас лбом принялся биться о стол; иные лежали посреди коридоров и на спортивных площадках; кому-то не повезло, и он скрючился от удара на лестничном переходе.
Крики и визг наполнили парящие острова. Адептов, наставников, людей накрыла волна тысячекратно отражённых эмоций, собранных со всех, слепленных, спутанных, перевёрнутых. Чужие души раскрылись нараспашку, скрытые мотивы стали явью, но люди не понимали, что с ними происходит.
Ураган нарастал. Адепты, особенно первокурсники не выдерживали давления и заходились в приступах. Изо рта их шла пена, а их носа сочилась кровь. Люди падали в обморок, но продолжали трястись от эмоционального перенапряжения.
Девушка никак не могла найти свой центр в этом вихре чужих эмоций, повторённом миллион раз.