— Я же не знала, как его зовут.
— А почему так рано пожаловали на работу? А, Елизавета Аркадьевна? Ведь обычно вы появляетесь не раньше половины десятого.
Мне никогда не приходило в голову, что бесформенная тетка (кажется, их несколько, очень похожих, и они сменяют друг друга), которая зачем-то сидит у входа, знает, где я работаю и когда начинается мой трудовой день. Или еще кто-то стуканул?
Какая бдительность…
Следователь делает эффектную паузу и добавляет:
— Кстати, вас видели с покойным Рихтером в ресторане закрытого клуба.
И снова: БАЦ!
— Такую роскошную шевелюру, как у вас, трудно не запомнить.
Да, у меня рыжая шевелюра. Темно-рыжая с медным оттенком. Но это еще не значит, что ее обладательницу надо подозревать во всех грехах и запоминать! До чего же некстати наблюдательны посторонние люди…
— А вот я, представьте, ничего вокруг не замечаю и не запоминаю. Например, сейчас сижу напротив вас, и смотреть мне больше некуда. А если через полчаса ваш коллега попросит составить фоторобот, у меня точно не получится.
— Неужели я такой незапоминающийся? Обидно даже.
— Я девушка подслеповатая и очень невнимательная. Отпустите меня с миром. У вас ведь должно быть профессиональное чутье. Вы же понимаете, что к этой истории я никакого отношения не имею. Познакомились совершенно случайно. В пятницу ловила машину, он меня подвез до работы. Вечером пригласил в ресторан. Мы с этим человеком были знакомы один день! Даже не переспали, хотя я была бы не против, чего уж там скрывать. Это не для протокола, насчет не против…
Что я такое несу и что следователь обо мне подумает?
— Да я знаю, вы не причем. Иначе разговаривал бы по-другому. Зато кое-что чую этим самым своим профессиональным, — он слегка усмехается. Вроде бы без издевки, даже добродушно. — Вас еще затянут всякие странные дела. Поэтому если что — звоните.
Следователь (а может, не следователь, еще какой-то представитель органов, я не помню, кем он представился), смотрит на протокол допроса (или опроса?) и с чувством произносит:
— Елизавета Аркадьевна Мышкина. Звучное у вас имя.
— Разве?
— Ну, конечно. Мне, например, нравится. Распишитесь вот здесь… и здесь… и здесь тоже.
Послушно ставлю свою фирменную закорючку на сероватых листах, краем глаза пытаюсь прочитать, что же там написано. Вроде бы, действительно, «с моих слов записано верно», все по-честному, без обмана.
Тем временем собеседник протягивает мне визитку, а та будто сама собой проскальзывает в карман сумки.
— В общем, можете идти. Всего доброго.
Но почему-то не получается просто так встать и удалиться.
— Пожалуйста, расскажите о нем.
— О Рихтере?
— Да… это конечно, нахальство с моей стороны, я ведь вам ничем не помогла. Но если не трудно, и если это не секретная информация…
Он улыбается. Может, я ему приглянулась? Не как свидетельница… Или просто немного свободного времени есть в запасе. Лучше болтать с приличной, безопасной и смирной гражданкой, чем допрашивать какого-нибудь бандюгана, наркомана или бомжа, обворовавшего ларек.
— Да ничего секретного, хотя личность довольно своеобразная. Тридцать семь лет, родился в Риге, мать русская, отец из поволжских немцев…
Кабинетная дверь распахивается, и возникает колоритная пара — пожилой пузатый дядечка в комбинезоне плюс кадр помоложе в джинсах и рубашке с закатанными рукавами. На руках у дядечки увесистая амбарная книга.
— Инвентаризация!
— Опять? — возмущается мой собеседник.
— Начальство сказало — надо исполнять, — дядечка заносит желтую шариковую ручку над списком и бросает хищный взгляд в сторону шкафа, на боковой стенке которого написан длинный номер.
— Рыбок тоже пересчитывать будете? Один вуалехвост вчера сдох, так и запишите… Так вот, — хозяин кабинета снова оборачивается ко мне и слегка понижает голос. — Рихтер по молодости несколько раз попадал в поле зрения милиции, но выкручивался. Так, пустяки, фарца и тому подобное… Просто тогда на это смотрели по-другому. Окончил юрфак, даже немного поработал опером, дальше ушел в нотариусы. Лет десять назад всплыл в Питере, потом перебрался в Москву. Был соучредителем, заместителем, совладельцем нескольких компаний. Везде как бы на вторых ролях, серый кардинал. Вел дела в Поволжье, Сибири… В общем много чего успел. Большие деньги, серьезные люди… Значит, кому-то перешел дорогу.