— Он мне сам сказал.
Борис внезапно срывается с места и ныряет в свою бухгалтерскую комнатушку. Слышно, как гремит там металлической дверцей. Возвращается страшно довольный.
— Слава богу, у меня все цело.
— Поздравляю, — бросает Эрик и барабанит пальцами по столу.
— А какие документы, он не сказал? — спрашивает Вадик.
— Представь себе, нет. Скорее всего, не связанные с нашей конторой. Ведь все наши бумаги у Бориса.
— Тогда нам-то чего дергаться?
— Ты что, не понимаешь, в каком мы дерьме? — взрывается Эрик, — Теперь шеф считает, что у нас завелся вор или шпион. Как ты думаешь, чем это грозит?
— Чем? — не сдается невозмутимый Вадик.
— Старик может хоть завтра прикрыть лавочку, и мы все окажемся на улице. Зачем ему содержать шпионов? Он не заинтересован в этой фирме.
— Почему не заинтересован? Дела идут нормально. Выручка же есть! И потом, он разве говорил, что подозревает кого-то из нас?
— Просто ВС — воспитанный человек, и не будет бросаться обвинениями, пока нет доказательств, — вставляю я, а Эрик добавляет:
— Боюсь, скоро всем придется искать работу, — И смотрит прямо в глаза Вадику. — Даже самому крутому нашему специалисту.
Тот обиженно утыкается в чашку, но буквально через пару секунд его осеняет.
— А может, у старика просто склероз разыгрался? Засунул куда-то свою папенцию и забыл.
— Нет, — подает голос Анжела, — В среду вечером я своими глазами видела, как он кладет папку в сейф.
— Да, ты у нас наблюдательная девочка, — говорит Эрик. — А еще что-нибудь заметила?
— Я потом только ненадолго зашла, когда уборщица там прибиралась. Это вы с Борисом вчера после обеда пили в кабинете ВС коньяк. Лиза тогда в мастерскую Протасова ездила…
— Да? — оживляется Вадик. — А меня, конечно, не пригласили.
— Ты был ужасно занят с клиентом, — отвечает Борис. — Ни я, ни Эрик к сейфу даже не притрагивались. Зашли и вышли вместе. У нас железобетонное алиби.
Алиби обсудить не успеваем, поскольку в приемную вваливается амбал в золотых цепях. Этого клиента явно спихнут мне. Почему-то считается, что я прекрасно умею ладить с мелкими агрессивными мафиози. С крупными и средними, которые приходят в строгих костюмах и неброских галстуках, предпочитают работать все остальные. Это гораздо приятнее.
В ходе делового общения выясняется: директор поручил амбалу купить для офиса большую картину в современном стиле. А еще амбал не прочь заодно приобрести какое-нибудь высокохудожественное полотно для собственного жилища. Предлагаю полистать каталог с фотографиями картин. Взыскательному ценителю ничего не нравится. Он хочет посмотреть живопись «в натуре», пощупать, поковырять, попробовать на зуб. Короче, приобщиться к истинному искусству. Возможно, впервые в жизни.
Решаю свозить клиента к художнику Скороходову. Звоню и договариваюсь, что мы сейчас приедем.
В лифте амбал молча смотрит на меня и сопит.
Садимся в джип, которым хозяин очень гордится. Сразу заметно, что тачка приобретена совсем недавно. Он закрывает дверцу осторожно, чудовищные лапы держат руль бережно, даже нежно.
В мастерской Скороходова все складывается просто великолепно. Клиент сразу выбирает для офиса огромный пейзаж с горами и водопадом. Скороходов охотно сообщает, что согласно древнему учению фэн-шуй водопад символизирует денежный поток. Поэтому покупатель тут же убеждается в успешности своего спонтанного выбора. Некоторое время бродит в поисках картины для себя. Потом тычет пальцем в голую деваху, раскинувшуюся среди подсолнухов. Так и знала, что он возьмет именно ЭТО!
Довольный клиент расплачивается, требует газеты и шпагат, умело упаковывает обе картины и без лишних слов сваливает.
Отсчитывая мои комиссионные, Скороходов с пафосом произносит:
— Когда выстраданные и дорогие сердцу работы покупают такие вот типы, мне кажется, что творчество — вообще бессмысленная штука… Куда катится страна?
— В следующий раз скажи это покупателю, — советую я. — Прямо в глаза, чего уж стесняться.
— И ты такая же, как все, — грустно констатирует он. — Я еще недавно думал, что ты способна понять… Жизнь творца — это цепь разочарований в людях.