Леонид. Ну так и застелите горизонт нормально здесь — вентиль немного откройте. Пусть водичка капает на камни. Только оставьте её литься так, чтобы струйка была, как тоненькая нить. Эти ваши эвкалиптовые смеси — как капля сожаления для тех, кто после работы устал и попариться пришёл. Люди же сюда приходят, чтобы как всегда, так сказать, улететь, забыться и в новый день. Эвкалиптом, конечно, полезно подышать — расслабляет, но может только на мгновение.
Михаил крутит вентиль над печкой и на горячие камни начинает литься вода. В парилке появляется густой пар.
Михаил. Думал, что же мне не хватало… Теперь всё на месте!
Александр. Да, теперь мы мазаны одним миром. Дышим одним чудом.
Леонид. Эх. Пропащая душа ты, Миша! Ну что за чёрт? Что не говори тебе — всё для тебя пустяк. Не послушал меня и на полную врубил воду! Всё как всегда.
Михаил. Ну а ты посмотри теперь на потолок — дождь… А то и не дождь. Как будто бы слёзы с неба капают.
Александр. Да, Миш, у тебя получилось придать бане знакомый с детства вид.
Леонид. Бог тебя хранит, Саша. Тоненькую нить воды нужно, а не толстую. В нашем детстве всех этих кранов не было. Ковшичком заливали.
Михаил. Не знаю как ты, Лёня, а мою душу радует такой огромный купол пара в бане.
Егор, Борис и Мансур заходят в парилку и продолжают диалог.
Мансур. Вместо того, чтобы сделать мыльное отделение тёплым, они эти зелёные стёкла понаставили. Через них же тепло уходит, да и видно всё — просвечивает.
Борис. Просвечивает и видно всё, потому что не от кого прятаться. Это единственная общественная баня в городе с одним отделением — для мужчин и женщин.
Дима встаёт, смотрит на Митю и направляется к выходу.
Дима. Ну, как дела, Митя? Захотелось быть счастливее?
Борис. Мансур! Да не печалься ты по пустякам в такой ответственный для тебя день. У тебя же сегодня день радости! Не ворчи. Не порти сам себе настроение, хотя бы сегодня.
Антон встаёт, смотрит на Митю и направляется к выходу.
Антон. Скрючил свои обрубки здесь. Позу-то поменял хотя бы что ли. Пойдём, может, пивком раскумаримся по полстакана? Я чипсов накупил. Поваляемся. А то так и сдохнешь здесь от температурного передоза.
Митя. Оставьте меня в покое. Простите, но я здесь задержусь. До начала следующего дня. Убирайтесь прочь.
Антон. Напоминаешь подростка-наркомана…
Митя. А чё? Есть сомнения?
Дима. Фак ю! Бесполезно с ним говорить. Пьяный он страшно. И нервный. Брось его. Согреется — может и станем ему нужны.
Дима и Антон выходят из парилки.
Егор. Вчера в кармане паспорт оставил и постирал случайно. А сейчас, пока раздевался, окурок в ботинке нашёл. Но самое смешное, что я только сегодня обнаружил, что эти ботинки уже истоптаны. Четыре года им. Так что у тебя, Мансур, ещё как у людей всё.
Мансур. А ты, Егор, когда-нибудь не платил за электрический свет?
Егор. Такого у меня никогда не было. И нету.
Мансур. А ты, Боря, брал когда-нибудь у соседа в долг сигареты и чай?
Борис. А зачем тебе платить за электрический свет? Ты же верующий? Ну так вот бог и есть твой свет. И в нём, кстати, нет никакой тьмы. Представь, что у тебя по вечерам дома храм.
Михаил. Храм по ночам как раз только в доме и представлять… Сейчас ночью в церкви ни души. Волки в поле воют, как говорится.
Борис. Да. Время такое. А в нашей стране кроме волчьей зари и нечего всем ждать.
Александр. Что-то грусть налетает от ваших разговоров. Пойду пройдусь до курилки. Не с кем мне здесь веру делить.
Александр встаёт и направляется к выходу.
Леонид. Верить или нет, что не говори — всё так, как всегда, так и не так. Саша, ну где твои вопросы? Где ответы? Чужая жизнь — это же тебе не твой дом. Вот и не с кем тебе её здесь делить.
Александр. Разговоры об истории своей страны, врагах и несломленном народе — это я, конечно, всегда хочу, пока живой и в силе. Но мудрей здесь от них не станешь.
Александр выходит из парилки. Митя начинает неистово плакать и смеяться.
Мансур. Смех и слёзы… Смотрите, как у него вены пульсируют…
Борис. Это ж, господи, зрячему видно — наркоман.