…Хлотар глотнул метаксы, закусил оливкой, прислушался к ощущениям от этой смеси вкусов, и продолжил внутренний диалог. В свои 94 года он считал, что за спиной у него длинная жизнь. Недавно казалось, что ПОЧТИ ВСЯ жизнь, но вышло, что финал вдруг сместился далеко в неопределенное будущее. Насколько далеко? Официальная наука и неофициальный биопанк сходятся в том, что векторики «широкого спектра» создают у организма нечто вроде иммунитета от старения. Это в древние времена считалось, что старение это естественный процесс. Некоторые альтернативно-одаренные философы и политики до сих пор так говорят. Но биомедицина говорит, что старение это болезнь, и Хлотар на собственном опыте к 90 годам убедился: биомедицина права. Болезнь и есть: раньше — неизлечимая, теперь — излечимая, хотя с кое-какими побочными эффектами…
…Странными эффектами, самый очевидный из которых — плавление памяти (дурацкое название — потому и прижилось). По существу же, молекулярные биоинформационные процессы, порождаемые векториками «широкого спектра» — уничтожали субъединицы глубокой химической памяти наряду с дефектными клетками. При недавней эскалации «войн крови», масс-медиа раздули этот эффект в огромное пугало, обвешали нелепыми темами про зомби, и создали неприятие подобных векториков большинством людей…
…Но даже меньшинства хватило, чтобы порядок вещей в обществе, всегда казавшийся вечным, начал распадаться. Этот порядок абсолютно неприспособлен к ситуации, когда активная жизнь многих людей длится безгранично (прервать ее может лишь фатальный случай). Политики не умеют придумывать доктрины и программы для такого общества. Экономисты не знают, что тогда будет с трудовым ресурсом, с бизнесом и с финансами. Социологи теряются в догадках о том, как изменятся семейные и соседские отношения. Миссионеры мировых религий впадают в депрессивное или в маниакальное состояние. Алармисты пугают перенаселением планеты, но получается неубедительно, поскольку рождаемость упала до одного ребенка на трех-четырех женщин фертильного возраста. Психоаналитики готовятся осваивать новый рынок сбыта: «персоны 100+». Вот уж кто точно экономически выиграет от всей этой истории, так это психоаналитики.
Тут внезапно рядом со столиком как раз нарисовалась персона 100+.
— О, профессор Уэллвуд! – удивленно отреагировал Хлотар Нарбо.
— Просто Филипп. Еще лучше просто Фил, — с улыбкой поправил 104-летний профессор эксплитики. Сейчас он был одет в потертые джинсы и футболку с яркой картинкой, на которой узнавался символический лист каннабиса. Почти как хиппи 1960-х. Но, это не устранило сходства с Ганнибалом Лектером из «Молчания ягнят».
— Годится! – Хлотар тоже улыбнулся, — Что скажешь насчет пьянства по утрам, Фил?
— Скажу, что звучит заманчиво, — профессор посмотрел в сторону стойки, — если тебя не оттолкнет вариант местного стаута Ygron Pyr.
— Ого! — Хлотар залпом допил остатки метаксы, — Разве на Итаке варят годный стаут?
— Весьма годный, — подтвердил Уэллвуд и, обоснованно восприняв мимику визави, как одобрение, прошелся к стойке, откуда вернулся с двумя открытыми бутылками — треть литра каждая.
…
Два экстремально пожилых, но эйдж-реверсированных джентльмена выпили по бутылке местного итакийского стаута — под пересказ о цепи разумных видов, которые (согласно файлу джамблей) сменяют друг друга на Земле, и о вариантах той катастрофы, которая покончит с человечеством. В общем, профессор Уэллвуд уже знал это, лишь одна деталь оказалась для него незнакомой.
— Металлический астероид Дарума? – переспросил он.
— Точно, — подтвердил Хлотар Нарбо.
— …Дарума… — повторил профессор и положил на стол планшетник-раскладушку.
— Мощная штука, — оценил Хлотар, наблюдая, как гаджет размером с обычный телефон разворачивается до размеров канцелярского листа А4, — пожалуй, пока ты смотришь, я притащу еще пару стаута. Моя очередь выставляться.
Бармен, услышав их разговор, уже выставил на стойку две бутылки к моменту подхода клиента, и вдруг застыл, изумленно глядя в сторону устья бухты. Хлотар, уловив такую странную реакцию — повернулся, и окинул взглядом предмет, вызвавший изумление.
— А! Спокойно, парень! Это просто экраноплан с несущим фюзеляжем.
— Просто? — переспросил бармен с сомнением в голосе, не сводя глаз с гигантского (как карьерный самосвал) зеленого трехглазого жука, скользящего над поверхностью воды. Жужжание при этом было такое, которое и ассоциируется с гигантским насекомым. В финале жук плюхнулся на брюхо, пустив вокруг кольцевую рябь, развернулся на месте, посверкивая бликами на трех огромных глазах, и тихо подъехал задом к пирсу. Что-то открылось в его теле, и на пирс спрыгнула девушка, на вид загорелая китаянка, одетая минимально: в спортивное бикини, и с велосипедным рюкзачком на плече.