Баопу-цзы

Есть также такой способ: надо в левую руку взять нож и задержать дыхание. Затем следует начертить на земле квадрат и произнести заклинание, которое гласит: «О сила инь горы Хэншань; о сила ян горы Тайшань! Да не появятся разбойники и грабители, да не придут тигры и волки, да будут несокрушимы городские стены и укрепления, да будет замкнута Золотая Застава; вот этим ножом в день завершения декады я провожу горизонтальную черту по белому тигру, и мне больше нечего бояться!»

Можно также использовать заклятие великого запрета. Для этого надо триста шестьдесят раз вдохнуть пневму, повернуться слева направо и громко прикрикнуть на тигра. Тогда тигр не посмеет прыгнуть. Если владея этими способами, входить в горы, то можно не бояться тигров.

Можно также использовать тигриный шаг семи звезд, амулет нефритового божества, амулет восьми могуществ и пяти превосходств, амулет Великого равновесия Ли Эра[790], оттиск письмен срединной желтизны цветочного зонта, желтый порошок каменной влаги[791], а также подожженные бычьи или бараньи рога. Можно также использовать налагающий на горы запретительное заклятие амулет Господина, Стоящего на Западном Пике. Все эти способы основательно испытаны. Таковы основные четыре амулета для этого.

Эти амулеты суть амулеты Государя Лао, Лао-цзюня, для вхождения в горы. Их письмена соответствуют письменам, разъясненным выше[792]. Их также можно писать на столбах и балках для защиты жилища. Люди, которые постоянно живут в горах и лесах или только на короткое время уходят в них, могут равным образом использовать их».

Глава 18 Земная истина

Баопу-цзы сказал: «Я слышал, что учитель говорил: «Если люди могут познать Одно, то все мириады дел завершены. Для познавшего Одно не остается ни одной не познанной им вещи, а для незнающего Одного нет ни одной познанной им вещи»[793]. Дао-Путь восстает в Одном, и нет ничего, парного ему по достоинству. Все пребывает в Одном, им порождаются образы Неба, Земли и Человека. Посему и говорится, что Три есть Одно. Небо обретает Одно и становится ясным. Земля обретает Одно и успокаивается. Человек обретает Одно и оживотворяется. Дух обретает Одно и одухотворяется[794]. Металл тонет, а перья плывут, горы вздымаются, а потоки текут. Люди смотрят на него, но не видят, слушают его, но не слышат[795]. Созерцают его — и живут, пренебрегают им — и гибнут. Идут к нему — и обретают счастье, отворачиваются от него — и страдают от горя. Сохраняют его — и долгое благоденствие не имеет предела, теряют его — и жизнь затухает, а пневма исчерпывается.

Лао-цзюнь сказал: «О, как оно неясно и смутно, но в его сердцевине есть образы. О, как оно неясно и смутно, но в его сердцевине есть вещи»[796]. Назову его Одним. По той же причине в каноне бессмертных сказано: «Если ты стремишься к долгой жизни, то храни Одно и станешь просветленным. Думай об Одном, как если бы ты испытывал сильнейший голод, и Одно станет твоей пищей. Думай об Одном, как если бы ты испытывал сильнейшую жажду, и Одно станет твоим питьем».

Одно имеет как бы фамильный знак и образ, у мужчин величиною в девять фэней, а у женщин — шесть фэней; в двух цунях четырех фэнях ниже пупа оно находится в «киноварном поле», или же ниже сердца оно пребывает в «киноварном поле» середины, и это «золотая башня вишнево-красного дворца». Оно действует также в пространстве межбровья, цунем же выше находится «пресветлый престол»[797], двумя цунями выше — «пещерный покой», тремя цунями выше — верхнее «киноварное поле». Это именно то, что даосы считают очень важным. Из поколения в поколение они, скрепив жертвенной кровью клятву, передают друг другу эти имена, и все.

Одно может, доведя до завершения инь, породить ян, оно осуществляет чередование холода и зноя. Весна обретает его — и начинает, лето обретает его — и взращивает, осень обретает его — и собирает, зима обретает его — и сохраняет.

Его величие нельзя передать и через уподобление мировой шестерице, его малость нельзя передать и через сравнение с тончайшим волоском.

Некогда Хуан-ди путешествовал на восток к Лазоревым холмам. Он прошел через Ветряные горы и там встретил Господина из Фиолетово-пурпурного покоя и получил от него «Внутренние письмена Трех Императоров», благодаря которым он призвал и подчинил себе всех духов[798].

790

Ли Эр — собственное имя Лао-цзы.

791

Видимо, имеется в виду какое-то вещество на сернистой основе. Сера — «текучая желтизна» (лю хуан).

792

В тексте: «описанным ниже» (ся шо жу вэнь). Видимо, это ошибка, должно быть: шан шо жу вэнь.

793

Первая часть этой фразы восходит к «Чжуан-цзы» (гл. 12) и «Канону Великого равновесия-благоденствия» («Тай пин цзин»), гл. «О таинственной сущности совершенномудрого государя» («Шэн цзюнь би чжи»), а вторая — к «Хуайнань-цзы» («Об эссенции и духе», «Цзин шэнь пянь», гл. 7).

794

Намек на «Дао-дэ цзин» (39).

795

«Дао-дэ цзин» (14).

796

«Дао-дэ цзин» (21).

797

Пресветлый Престол (Зал Пресветлого Престола, мин тан) — в данном случае название одного из парафизиологических энергетических центров тела-микрокосма. Коррелирует с одноименным созвездием и сакральной палатой — моделью макрокосма древних государей (см. коммент. 23 к гл. 15).

798

Лазоревые холмы (Цин цю) — место, где живут бессмертные; другое его название — Длинный материк (Чанчжоу). Он находится в Южном море. Это один из десяти материков даосской космологии; покрыт лесами. На нем много волшебных трав и деревьев.

Фиолетово-пурпурный покой (цзы фу) — дворец на Лазоревых холмах. В «Каноне божественного и необычайного» («Шэнь и цзин»; говорится: «На Лазоревых холмах находится Пурпурный дворец. Небесные совершенные — бессмертные девы во множестве совершают прогулки по нему».

«Внутренние письмена Трех Императоров» — видимо, имеется в виду один из эзотерических текстов южнокитайской даосской традиции.

Другие мифологические реалии и персоналии, связанные с путешествием Хуан-ди, комментировались выше.