Лю Сян[75] был широко образован, изучил все самое тонкое и то, что тоньше тонкого, проник в глубокое, постиг удаленное. Его мышление четко отличало истинное от ложного, он всегда стремился точно удостовериться, существует или же нет то или иное явление. Тем не менее он составил «Жизнеописания бессмертных»[76], в которых описал жизнь более семидесяти бессмертных. Если бы ничего такого в действительности не было, разве стал бы Лю Сян сочинять небылицы? Разве мы можем непосредственно видеть то, что происходило в глубокой древности? Поэтому мы вынуждены полагаться на записи, хроники, услышанные предания. То, что описано в «Жизнеописаниях бессмертных», конечно же, было в действительности, однако мирские люди совсем не верят тому, что не вышло прямо из ворот Чжоу-гуна или не прошло через руки Конфуция. Но если бы это было так, то все написанное древними историками следовало бы считать ложью, почему же, не поступая подобным образом, делать исключение только для сообщений о бессмертных?
Заурядные люди жадны до хвалы и стремления к выгоде, и гонясь за славой и выгодой, они и людей отдаленного прошлого мерят своей меркой и вовсе не верят, что в древности были императоры и цари, добровольно отказавшиеся от престола, или мужи, презревшие должности сановников и министров. Для них неправдоподобны и такие люди, как Чао-фу и Сюй Ю, как Лао Лай и Чжуан Чжоу[77]. Что уж тут говорить о святых-бессмертных, узнать о которых гораздо труднее! Разве можно ждать, чтобы современные люди поверили в них! И остается только сожалеть, что столь многие говорят, что Лю Сян не был совершенномудрым и поэтому его сочинениям нельзя доверять. Ведь и летописцы царства Лу[78] не могли с Небом и Землей объединить свою Благую Силу-Дэ[79], а Чжун-ни, однако же, опирался на их труды, составляя свой канон. И Цзы-чжан не мог с сиянием солнца и луны сравнить свет своего разума, но Ян Сюн[80], тем не менее, утверждает, что его творение — запись подлинных фактов. Почему же в таком случае надо столь бесцеремонно отбрасывать авторитет Лю Сяна, который был знаменитым конфуцианцем и мудрецом ханьской эпохи?
Что бессмертным можно стать, а жизнь можно продлить простые мирские люди не верят только из-за того, что циньский Шихуан и ханьский У-ди[81] стремились к этому, но ничего не достигли, а старания Шао-цзюня и Луань Да[82] оказались напрасными. Но не все ли это равно, что утверждать: коль скоро Цянь Лоу и Юань Сянь были бедны, то в древности не было и таких богачей, как Тао Чжу и И Дунь?[83] Или что раз У Янь и Су Лю были уродливы, то в древности не было и таких красавиц, как Нань Вэй и Си Ши?[84]
Бывает так, что человек, отправляющийся в путь, не достигает места назначения. Бывает так, что часть посеянных злаков не дает урожая. Бывает так, что некоторые купцы не получают прибыли. Бывает так, что применение оружия не приводит к совершению подвига. А тем более это справедливо относительно стремления стать бессмертным, ибо дело это весьма трудное. Так почему же все приступившие к нему должны непременно достичь успеха?! Возможно, что эти два государя и двое подданных искали бессмертия, но не обрели его из-за того, что вначале были усердны, а потом ленивы, или же из-за того, что они не встретили мудрого учителя. Разве их неудачи оправдывают утверждение, что в Поднебесной нет бессмертных?
Ведь поиски продления жизни, совершенствование в стремлении к высшему Дао-Пути предполагают наличие силы воли, а не богатства и знатности. Если человек не таков, то высокое положение и большое богатство составят для него серьезную обузу. Почему это так? Способы обучения искусству бессмертных предполагают стремление к спокойствию и умиротворению, чистому и пресному, к очищению и избавлению от страстей, к внутреннему видению и обратному слушанию[85], а также к отшельнической жизни в безусловном созерцании. А императоры и цари несут груз тяжелой ответственности за всю Поднебесную, тяжелой дланью осуществляют дела правления, изнуряют душу и мысли мириадами планов, своим духом носятся по всей Вселенной, и если допущена хоть одна ошибка, то весь монарший путь нарушается, а провинности народа, в свою очередь, позорят государей. Крепкие вина вредят гармонии их пневм, изысканная внешность придворных красавиц губит их жизненные корни. Из-за всего этого их сперматическая эссенция[86] уменьшается, сила мысли ослабевает, равновесие и чистота разрушаются. Однако здесь не место рассуждать об этом с исчерпывающими подробностями. Когда москиты кусают нас, мы не можем спокойно сидеть, когда множество вшей беспокоят нас, мы не можем мирно спать. А разве дела всего пространства меж Четырех морей[87] не гораздо докучливее этих тварей?
76
Агиографическое даосское сочинение (кит. «Ле сянь чжуань»), авторство которого приписывается Лю Сяну.
77
Чао-фу (Отец из гнезда) — мифический отшельник времен совершенного императора Яо. В конце жизни жил в гнезде на дереве, что и объясняет его прозвище.
Сюй Ю — мифический отшельник времен Яо. Знаменит тем, что промыл уши от скверны, когда услышал предложение Яо вступить вместо него на престол. Лао Лай — древний отшельник-даос, отвергший предложение царя Чу стать его министром. Иногда отождествляется с Лао-цзы.
Чжуан Чжоу (IV-III вв. до н. э.) — имя философа Чжуан-цзы, также отвергавшего приглашения на государственную службу.
78
Царство Лу — государство периодов Чунь-цю и Чжань-го в восточном Китае (Шаньдунский полуостров), родина Конфуция, написавшего, по преданию, свою летопись «Весны и осени» («Чунь-цю») на основе древних записей летописцев этого государства.
79
Намек на фразу из философского приложения к «И цзину» под названием «Си цы чжуань». Сила-дэ — первоначально нечто вроде полинезийской маны, магической силы правителя. Позднее — харизма правящего монарха, а также творческая энергия Дао-Пути. В конфуцианстве интерпретируется как добродетель. Согласно «И цзину», совершенный мудрец должен стремиться объединить свою силу-дэ с Силой-Дэ всего космоса.
80
Цзы-чжан — второе имя великого древнекитайского историка Сыма Цяня (145-86 гг. до н. э.), автора «Исторических записок» («Ши цзи»).
Ян Сюн (53 г. до н. э. — 18 г. н. э.) — конфуцианский философ, каноновед, литератор и лингвист эпохи Хань.
81
Имеются в виду циньский император-объединитель Китая Цинь Шихуан (III в. до н. э.) и ханьский император У-ди (140-87 гг. до н. э.), увлекавшиеся даосизмом и стремившиеся стать бессмертными.
83
Цянь Лоу — добродетельная женщина эпохи Чунь-цю (государство Лу), проведшая всю свою жизнь в крайней бедности. Ее биография содержится в труде Лю Сяна «Жизнеописания выдающихся женщин» («Ле нюй чжуань»).
Юань Сянь — ученик Конфуция из государства Сун. Согласно «Чжуан-цзы» (гл. 28), был крайне беден.
Тао Чжу — сановник юэского князя Гоу Цзяня (эпоха Чунь-цю), бежавший в государство Ци, сменивший имя (его первоначальное имя — Фань Ли) и сказочно разбогатевший. Сведения о Тао Чжу и Фань Ли содержатся в разделе отдельных жизнеописаний (
И Дунь — древний богач, составивший баснословное состояние на торговле солью.
84
У Янь и Су Лю — женщины, известные своим безобразием. Они жили в царстве Ци в эпоху Чжань-го.
Нань Вэй — изумительная красавица, наложница цзиньского князя Вэнь-гуна (эпоха Чунь-цю). Князь отдалил ее, сказав, что из-за ее красоты может погибнуть государство.
О Си Ши см. коммент. 11 к гл. 1.
86
Сперматическая эссенция (
87
Ойкумена, обитаемый мир, в центре которого находится Китай, Государство Центра (Чжун-го). Иногда — синоним Китая, окруженного морем варварских племен (варвары коррелировали с первоэлементом «вода»).