Его отец, однако, из крайней глупости, а его младший брат из-за смертельной ненависти задумали убить Шуня. Я же постоянно увещевал и критиковал их, говоря: „Этот мальчик должен возвыситься до государева трона, и все в пределах четырех морей ждут, когда он одарит их своими благодеяниями. И ведь не может же ваша благородная семья помешать ему выполнить его предназначение!»
Затем Яо внезапно передал ему престол, и таким образом все мои предсказания целиком исполнились".
И еще Гу Цян говорил: «Когда матери Конфуция было шестнадцать или семнадцать лет, я предсказал ей, что она родит сына, отмеченного печатью благородства, и она родила Чжун-ни, поистине необычайного человека. Он был ростом в девять чи и шесть цуней[836]; его лоб был, как у Яо, его шея была, как у Гао Яо, его плечи были, как у Цзы-чаня; если считать от талии до ступней, то он был на три цуня ниже, чем Юй[837]. Он был бедным и несчастным сиротой. Еще будучи мальчиком, он проявлял живейший интерес ко всему, связанному с различными ритуальными сосудами. Я знал, что он непременно добьется успехов и свершений. Когда он подрос, то начал приводить людей в изумление своими мудрыми речами, и отовсюду, из далеких и близких мест, к нему стали стекаться люди, чтобы учиться у него. И таких, как гласит их перечень, набиралось до нескольких тысяч человек. Я сам с наслаждением слушал его речи и не раз посещал его занятия. Он только сетовал на то, что я необразован и не могу быть его постоянным учеником и соратником. Он неоднократно побуждал меня читать „Канон Перемен», говоря: «Это превосходная книга. Я, Цю, глубоко люблю ее и постоянно читаю, отчего кожаные завязки, скрепляющие мой экземпляр этой книги, три раза рвались, но благодаря ее изучению я достиг великого прозрения»[838]. В четырнадцатый год правления луского Ай-гуна[839] охотники поймали в западной части страны благовещего единорога, причем единорог вскоре умер. Конфуций спросил меня, что это значит. Я ответил ему, что это нехорошее предвестие. Конфуций тогда опечалился и заплакал. После этого он увидел дурной сон и снова захотел увидеться со мной. Шла середина четвертого месяца, и уже было очень жарко. Поэтому я не смог пойти к нему и вскоре узнал, что он проболел семь дней и скончался. Мне кажется, что и теперь он стоит перед моими глазами, как живой".
И еще Гу Цян рассказывал: «Цинь Шихуан послал меня в город Пэнчэн, чтобы извлечь на свет чжоуский треножник[840]. Я обратился к Цинь Шихуану и сообщил ему, что этот треножник — божественная вещь. Когда в Поднебесной царит Благая Сила-Дэ, он появляется, а когда она не следует Дао-Пути, то он исчезает. „Если вы, государь, займетесь самосовершенствованием, то он сам придет прямо к вам в руки, но принудить его силой принадлежать вам нельзя» — так сказал я ему. Император только весьма подивился моей позиции и все же приказал доставить ему треножник. Конечно же, он потерпел неудачу. Тогда император поблагодарил меня и сказал: «Поистине, вы, сударь, дальновидный и принципиальный муж».
И еще Гу Цян рассказывал о ханьском императоре Гао-цзу и Сян Юе[841], а также о других исторических деятелях с большими подробностями, но я не имею возможности все это пересказывать здесь. Знавшие цену его историям смеялись над ними, но простые люди, слушая их, верили всему тому, что он говорил. Со временем Гу Цян стал обнаруживать признаки старческого помутнения рассудка, его память резко ухудшилась, и он начал забывать многие вещи. Тогда господин наместник Цзи подарил Гу Цяну нефритовый кубок, а через некоторое время Гу Цян возьми и скажи Цзи, что этот кубок ему в древности подарил сам господин Ань Ци[842]. Потом Гу Цян заболел, находясь в доме Хуан Чжэна из Шоучуня, и умер. Чжэн же подозревал, что тот преобразился, а не умер. Приблизительно через год Чжэн вскрыл гроб Гу Цяна, чтобы проверить, не воскрес ли он, но его тело все так же покоилось в гробе. Вот пример того, как совершенно недостойный и пустой человек добился славы, а ведь именно из-за таких обманщиков люди и перестают верить, что в Поднебесной есть бессмертные. Я обвиняю таких людей в том, что они своей ложью позорят истину.
Губернатор Чэнду[843] по имени У Вэнь рассказывал, что в городе Уюань жил некий Цай Дань, который любил Дао-Путь, но не получил должных наставлений от достойного учителя. Он полностью забросил все свои домашние дела и дни и ночи напролет только рецитировал и распевал такие тексты, как «Желтый двор», «Срединный канон Великой Чистоты», «Подробное и постатейное описание созерцания Неба»[844] и другие, подобные им. Он также неустанно читал совершенно не необходимые сочинения представителей всех философских школ, причем его язык ничуть не уставал. Более того, Цай Дань был уверен, что всем этим Дао-Путь и исчерпывается. Он не имел ни малейшего представления о надлежащей даосской практике и только краснобайствовал и витийствовал, своими выспренними и пустыми речами мороча голову глупцам. Он также учил людей, что достаточно прочитать эти тексты по тысяче раз, чтобы все их желания исполнились. И настолько Цай Дань укрепился в таком образе жизни, что домашние стали уже всерьез беспокоиться о его состоянии. Чем дольше он сидел, поглощенный своим делом, тем меньше были его потребности в одежде и еде, но больше ничего необыкновенного с ним не происходило. А он столь самозабвенно продолжал заниматься своей практикой, что уже не мог избавиться от этой своей одержимости. Он совсем отдалился от семьи и стал утверждать, что свершил путь бессмертных и достиг цели. По этой причине Цай Дань покинул людское общество и ушел в глубь горных массивов. Однако он совершенно не был знаком с правильным собиранием трав и изготовлением растительных снадобий для отказа от злаков и длительного поста. Он только и мог, что продавать собранный хворост, чтобы покупать еду и одежду. Так прошло три года. Цай Дань очень страдал от голода и холода, и когда встречал знавших его людей, то делал вид, что не знаком с ними. Прошло немного времени, и его страдания стали непереносимы; тогда он вернулся в свою семью. Он был весь черен, покрыт струпьями и был похож на ходячий скелет, а отнюдь не на человека. Его домашние спросили его, откуда он пришел и почему он в конце концов так и не стал бессмертным? Цай Дань же обманул их и сказал: «Я не смог взойти на небеса, но я стал земным бессмертным. Ведь вначале надо удовольствоваться низким положением и служить тем, кто стал бессмертным раньше меня. И только постепенно я смогу достичь всего остального. Я пас нескольких драконов Государя Лао, Лао-цзюня, и один из этих драконов, дивное пятицветное существо, был особенно хорош. Сам Государь Лао постоянно ездил на нем. Он и повелел мне следить за этим драконом и заботиться о нем. Однако я не был усерден и все только развлекался с бессмертными, обретшими это состояние позднее меня. И поэтому я внезапно упустил этого дракона из вида, и больше уже никто не знал, где он находится. За этот проступок я был наказан и отправлен к подножию горы Куньлунь пропалывать растущую там густую-прегустую траву, перемежающуюся всюду с вредными сорняками; всего мне надо было регулярно пропалывать три-четыре цина[845] этой земли. К тому же там было множество всевозможных мелких камней, пыли и прочих признаков запустения. Невозможно рассказать, сколь тяжким был мой горький труд на этой земле, но потребовалось целых десять долгих лет, чтобы я был помилован.
836
То есть около 230 см. О таком росте Конфуция говорится в главе «Речи о затруднениях» («Кунь юй») ханьского апокрифа «Речи семьи Конфуция» («Кун-цзы цзя юй»). Чрезвычайно высокий рост Конфуция, однако, подтверждается и другими источниками.
837
Об этом сообщается в жизнеописании Конфуция в «Исторических записках» Сыма Цяня и в главе «Гу сян» «Весов суждений» («Лунь хэн») философа-скептика I в. н. э. Ван Чуна.
838
В «Суждениях и беседах» («Лунь юй», версия «старых письмен»,
840
Сыма Цянь сообщает («Исторические записки», «Основные анналы Цинь Шихуана»), что в 28-м году своего правления Цинь Шихуан-ди предпринял попытку в городе Пэнчэне извлечь затонувшие сакральные символы легитимной власти — чжоуские треножники. Во время этого мероприятия утонула тысяча человек, но треножники так и не извлекли.
841
Гао-цзу (Лю Бан) — основатель династии Хань, ставший императором благодаря участию в восстании против деспотического режима Цинь (правил в 206-195 гг. до н. э.).
Сян Юй — вначале соратник Лю Бана, а потом его главный соперник в борьбе за власть (имел титул царя Чу). Победа над ним позволила Лю Бану создать империю Хань.
842
Ань Ци (Ань Ци-шэн) — известный даос времен Цинь (III в. до н. э.). Подробнее о нем см. в гл. 13 «Баопу-цзы» и коммент. 23 к этой главе.
843
Чэнду — большой город на юго-западе Китая. В настоящее время — столица провинции Сычуань.
844
Из этих текстов известен только «Канон желтого двора» («Хуан тин цзин»), важный даосский текст, посвященный созерцательной практике блюдения Одного (см. гл. 18 «Баопу-цзы» и коммент. 40 к гл. 5). Этот текст есть и в библиографическом каталоге Гэ Хуна.
845