Демоны и духи неоднократно совершали среди людей странные и чудесные поступки, удивительные превращения. И коли уж заурядные люди не верят, что в Поднебесной есть демоны и духи, хотя об этом повествуют каноны и классики, свидетельствующие о многочисленных явлениях демонов и духов, чего уж тут удивляться, что они не верят в бессмертных, живущих вдали и в выси? Ведь чистые и мутные воды текут разными потоками, и тот, кто вошел в горные обители, не вернется вновь в мир. Откуда же узнать о нем тем, кто еще не обрел Дао-Пути? Мыслители из школ конфуцианцев и моистов знали, что все это нельзя обоснованно объяснить, и потому вовсе не говорили об этом. Не отсюда ли проистекает и неверие заурядных людей? Только познавшие истину, исполнившие множество предписаний и пришедшие к желаемому ими результату знают, что бессмертные конечно же существуют. Этого знания каждый должен достичь самостоятельно, и никто к нему не может привести. Поэтому те, кто не видел ни демонов, ни духов и не видел бессмертных, не имеют права на этих основаниях говорить, что в мире нет бессмертных.
Все люди, как мудрые, так и глупые, знают, что в теле есть разумные души-хунь и животные души-по. Когда разумные и животные души начинают отделяться от тела, тогда человек заболевает, а когда они уходят окончательно, тогда человек умирает. В случае первоначального отделения прибегают к помощи оккультистов, у которых есть способы удержания их посредством магических реестров[120]. В случае их окончательного ухода классические ритуальные тексты предписывают обряд призывания[121]; это касается сущностей, к нам наиболее близких. Они рождаются вместе с человеком, существуют в нем до самой его кончины, но их, тем не менее, никто не видел и не слышал. Но разве можно на том основании, что их никто не видел и не слышал, утверждать, что их нет?
Ведь есть примеры того, как демон воздал за доброту в Фу-ши, как дух Чэн-тана разгневался на Ци, как дух Шэнь Шэна разговаривал с Ху-цзы, как чжоуский Сюань-ван получил воздаяние за содеянное злодеяние от графа Ду, как господин Тэн принял облик черного борова, как Жу И позаимствовал внешность у темной собаки, как дух Гуань Фу избил Тянь Фэня, как Цзы-и нанес удар яньскому Цзяню, как божество Жушоу снизошло на землю в Синь, как божество Луань-хоу поселилось в доме одного простого человека, как Су Цзян излагала пророчества и апокрифы, как Сяо Сунь писал сочинение, как Божественный Государь глаголал в Шанлине, как лоянское божество служило двору У[122], — все эти и другие подобные им истории в неисчислимом множестве записаны на бамбуке и шелке. Если все это так, а ничтожные люди, тем не менее, утверждают, что ничего подобного не бывает, то как уж им поверить в дела продления жизни, о которых так редко слышно в мире! Ведь надеяться, что они поверят в это, все равно что представить себе комара, несущего гору на спине, или колодезную жабу, рассуждающую о море. Заурядные люди никогда не видели драконов, цилиней и фениксов[123], и поэтому они утверждают, что в Поднебесной нет таких существ. Они считают, что древние просто выдумали этих благовещих тварей, появляющихся как отклик на совершение благих деяний, дабы правители людей неустанно трудились на благо подданных, желая узреть сии драгоценные существа. А тем более трудно заставить людей поверить в то, что существуют бессмертные.
Мирские люди из-за того, что Лю Сяну не удалось изготовить алхимическое золото, утверждают, что он искал неведомое и творил странное, любил передавать пустые слухи, и поэтому составленные им «Жизнеописания бессмертных» абсолютно ложны и недостоверны. О, сколь это прискорбно! Вот про это и говорят: «Выбросить светильник в чи длиной из-за трещины в фэнь» или: «Отказаться от драгоценного меча из-за дефекта с гулькин нос». И тут уж не берутся в расчет ни прозорливость чуского Бянь Хэ, ни понимание подлинности, характерное для Фэн Ху[124]. Вот из-за такого-то отношения предавался печали господин Чжу и вечно тосковал Се Чу[125]. Ведь сведения об изготовлении алхимического золота содержатся в собрании писаний о святых-бессмертных. Удельный царь Хуайнани[126] отобрал их, чтобы создать свои сочинения «Лебединая драгоценность» и «Книга из изголовья». И хотя эти книги существуют, их истинный смысл сохраняется в тайне, и необходимы устные наставления по ходу их чтения; только после них можно достичь успеха. Поскольку в этих текстах сознательно изменены исходные названия упоминающихся там снадобий, нельзя использовать и то, о чем там говорится, прямо. Отец Лю Сяна по имени Дэ пользовал удельного царя Хуайнани в темнице и там получил его книги, но они вовсе не были переданы ему учителем. Лю Сян совсем не понимал искусства Дао-Пути; он просто читал эти книги и считал, что их смысл полностью выражен в знаках, записанных на бумаге. Поэтому ему и не удалось изготовить золото. То же самое справедливо и относительно «Жизнеописаний бессмертных», которые были извлечены им из книги циньского сановника Жуань Цана[127], а частично написаны и по собственным наблюдениям. Потом все это было переписано Лю Сяном, и это не пустая болтовня.
120
Оккультисты (
Магические реестры (
121
Обряды призывания души (
122
«Цзо чжуань» (15-й год Сюань-гуна) повествует, что в местечке Фуши дух умершего отца жены цзиньского полководца Вэй Кэ в благодарность за то, что тот женился на его дочери, исцелил Вэй Кэ от болезни.
В «Янь-цзы чунь-цю» («Весны и осени Янь-цзы») рассказывается, что циский Цзин-гун напал на княжество Сун, в котором жили потомки населения древнего государства Шан-Инь. Он остановился на священной горе Тайшань и увидел там во сне двух разгневанных мужей. Мудрец Янь-цзы объяснил князю, что это духи основателя Шан-Инь Чэн-тана и его министра И Иня.
В «Цзо чжуани» (10-й год Си-гуна) повествуется, как дух покойного цзиньского принца Шэнь Шэна явился сановнику Ху Ту (Ху-цзы) и сообщил ему, что будет покровительствовать враждебному Цзинь княжеству Цинь, поскольку там чтут его память и приносят ему жертвы.
В «Мо-цзы» содержится рассказ о том, что чжоуский Сюань-ван убил своего сановника Ду-бо. Через некоторое время, находясь в поле, царь увидел явившегося ему Ду-бо, сидящего в колеснице, запряженной белыми конями. Ду-бо выпустил стрелу в Сюань-вана, и тот умер.
«Цзо чжуань» (8-й год Чжуан-гуна) повествует, что циский князь Сян-гун увидел в поле большого борова. Его предупредили, что это его сын Пэн-шэн. Князь рассердился и выстрелил в кабана. Он закричал и превратился в принца, нога которого была прострелена.
В «Трактате о пяти первоэлементах» («У син чжи») «Истории Хань» рассказывается, что сановник Жу И после смерти превратился в собаку с темной шерстью.
В «Записках историка» и «Истории Хань» (жизнеописание Гуань Фу) говорится, что некогда Гуань Фу поссорился с Тянь Фэнем, который впоследствии стал министром. Тянь Фэнь обвинил Гуаня в серьезном преступлении, и его казнили. Вскоре Тянь Фэнь заболел, и приглашенная им шаманка объяснила ему, что его болезнь — месть Гуань Фу. Вскоре Тянь Фэнь умер.
«Мо-цзы» рассказывает историю о том, как яньский князь Цзянь-гун убил своего сановника Чжуан Цзы-и, дух которого вскоре явился князю и убил его ударом палки.
«Цзо чжуань» (32-й год Чжуан-гуна) и «Речи царств» (раздел «Речи царства Цзинь») рассказывают, что в местечке Синь явилось некое божество и предвестило гибель государства.
О явлении божества Луань-хоу нам известно только из источников более позднего времени, нежели «Баопу-цзы» («Тай пин гуан цзи», X в., со ссылкой на трактат «Ле и чжуань», «Отдельные описания удивительного»), и поэтому нельзя указать первоисточник этого сюжета. Он сводится к тому, что при Хань близ Ханьчжуна (западная часть Китая) стало появляться божество. В частности, оно по просьбе губернатора послало на поля множество птиц, которые склевали пожиравшую урожай саранчу.
Согласно «Истории Троецарствия» («Сань го чжи»; раздел «История Вэй»), некая женщина по имени Ли Шу-цзян (она же Су Цзян) предсказала судьбу дома Вэй, основанного Цао Цао и его сыном Цао Пи.
«Записки историка» Сыма Цяня («Трактат о жертвоприношениях фэн и шань») повествуют о том, как ханьский император У-ди в специально построенной им обители в Шанлине общался с неким божеством Шэнь-цзюнем (Божественным Государем), причем он лишь слышал его слова, но не видел его облика.
«История Троецарствия» (раздел «История У») рассказывает, что в 251 г. в уезде Лоян округа Линьхай стало являться божество по имени Ван Бяо, которое помогало государственным чиновникам. Его культ получил официальное признание.
123
Перечисленные здесь животные в китайской традиции считаются благовещими и сакральными. Цилинь — фантастический единорог.
124
О Бянь Хэ в «Ханьфэй-цзы» рассказывается, что он нашел в горах кусок драгоценного нефрита и пытался поднести его двум царям Чу, однако они отвергали дар, принимая нефрит за простой камень. Только третий царь (чуский Вэнь-ван), узнав, что Бянь Хэ три дня плакал в горах кровавыми слезами, приказал позвать ювелира, который обработал камень и выявил его драгоценную природу.
Фэн Ху — сановник государства Чу эпохи Чунь-цю. Когда оружейник Оу Е (см. коммент. 11) по приказу юэского государя сделал пять превосходных мечей, Фэн Ху с первого же взгляда определил их ценность и неподражаемое совершенство.
125
Господин Чжу — имеется в виду знаменитый оружейник Фань Ли (Тао Чжу, см. коммент. 43).
Се Чу — легендарный мудрец, своими советами помогавший Оу Е делать его чудесные мечи.
126
Удельный царь Лю Ань, инициатор (и, вероятно, соавтор) написания трактата «Хуайнань-цзы» (его другое название — «Лебединая драгоценность», «Хун бао» — II в. до н. э.).
127
Жуань Цан (Юань Цан) — согласно предисловию к «Жизнеописаниям святых-бессмертных», даосский агиограф, описавший биографии нескольких сотен древних бессмертных.