Баопу-цзы

Поэтому пестующие природную сущность в горных лесах пренебрегают устремившими свои помыслы к заурядному, считают высокое положение и должности бородавками и прыщами и приравнивают все сущее по ценности к крылышкам цикады. Так неужели они без причины усиленно обнаруживают свое пренебрежение к мирским делам? Всесторонне и искренне рассмотрев эти дела, они попросту отбросили их как достойные лишь забвения. Поэтому они удалились от людских жилищ, поселились в уединении, скрыли свою драконью чешую и спрятали свое изящество, подавили стремление своих очей глядеть на желаемое, отвернулись от светозарных обличий, отвергли само стремление слушать прекрасные звуки и отказались от смущающей дух музыки, омыли свое сокровенное зерцало[242], сберегли свое женственное и объяли Одно, сосредоточили свою пневму и достигли мягкости[243], подавили страсти и обрели покой и первозданную чистоту, оставили ложные чувства радости и скорби. Вовне они обрели умение не различать славу и позор[244]. Выплеснули тлетворный яд хватания за полноту жизни, положили конец многословию в осевой пружине[245] и отвернулись от слушания, обретя при этом всеохватный слух. Внутри они посмотрели в себя и узрели незапятнанность, выпестовали корни одухотворенности, вращая их на таинственном гончарном круге[246], отсекли соблазны, проистекающие из соприкосновения с вещами, уничтожили все мелочные поступки, научились управлять удовольствиями и влечениями и, действуя только посредством недеяния, они стали всецело следовать Небесному Принципу, — вот и все.

Тогда они смогли вдыхать и выдыхать драгоценные цветы, омывать свой дух в Великой Чистоте[247], снаружи отвергнуть влияние пяти светозарных[248], а внутри соблюсти «девять эссенций»[249]. Они укрепили «нефритовый замок» у «врат жизненности»[250], смогли зачать Полярную звезду в «желтом дворе»[251], ввести три света в «ясный зал»[252], взлететь к Первозданному Началу, дабы переплавить свое тело. Они вводили «одухотворенный раствор» в «золотую запруду»[253], начав гонки седыми, а закончив их черноволосыми. Они сгустили источник чистой влаги в «киноварном поле»[254], ввезли жемчуг, добытый в морской пучине, в пять городов[255], развели пылающий огонь под драгоценным треножником[256], созвали пестрых птиц петь им и использовали колосья чудесных цветов для замешивания теста. Небесный олень выплевывал для них драгоценные каменья, свою энергию они поселили в «вишнево-красном дворце»[257], погрузили девять светов в пещерную таинственность[258]. Густеют облака в синеве и обкладывают все небо, глубоко они вошли в длинную ложбину и связали между собой все каналы[259], они попрали триграммы «небо» и «водоем»[260], вызвали божества шести знаков «дин»[261], воссели и возлегли в пурпурных покоях, вдыхая и выдыхая золотые соцветия и созерцая блеск и сияние осенних грибов, киноварно-красные цветы и зимородкового цвета стебли. Хрустальная драгоценность стала их мазью, которой они умащаются и натираются при омовениях[262]. Для них исчезает голод и прекращается жажда, все множество болезней не может даже слегка проявиться. Они беззаботно странствуют в сфере «у-сы»[263], их питание гармонично, их питье уравновешено. Они овладели своими небесными душами-хунь и способны управлять своими земными душами-по, их кости наполнены мозгом, их тела легки. Поэтому они смогли оседлать ветры и облака, чтобы парить в небесном просторе, странствовать в колеснице Хаоса и жить вечно!

Большие деревянные балки не прибавляют сами по себе чи толщины за время, измеряемое часами. Вода, текущая из горных пещер, не проникает в искусственные водоемы. Испугавшиеся сообщенного выше не смогут поверить в него, поверившие не смогут осуществить его, а осуществляющие не смогут довести это дело до конца. Ведь обретшие такое совершенство весьма редки и удалены от мира, а не достигшие успеха на этом поприще чрезвычайно многочисленны и всем хорошо видны. Мирские люди не могут встретиться с сокрывшимися, но могут легко познакомиться с этими явными для всех. Поэтому-то они в результате и говорят, что в Поднебесной нет никакого пути бессмертных».

242

Сокровенное зерцало (сюань лань) — имеется в виду сердце-сознание (синь). Образ восходит к «Дао-дэ цзину» (10).

243

Ср. «Дао-дэ цзин» (10).

244

Образы из «Дао-дэ цзина» (13), рассматривающего славу и позор как состояния, имеющие единое следствие — страх.

245

Осевая пружина (шу цзи) — здесь имеется в виду стержень личности, основа человеческого существа. В даосских текстах иероглифы шу и цзи также часто употребляются для обозначения Дао.

246

Таинственный гончарный круг (мин цзюнь) — образ, восходящий к «Чжуан-цзы», где он обозначает Дао как порождающее и формирующее начало сущего. Согласно комментариям к «Канону внутреннего обозрения «желтого двора»» («Хуан тин нэй цзин цзин»), под «корнем одухотворенности» (лин гэнь) следует понимать или корень языка, или духовную основу, пребывающую в центре «нивань» верхнего «киноварного поля» (дань тянь) — головного мозга. Таким образом, метафоры Гэ Хуна имеют физиологическое наполнение в контексте даосской практики психофизического совершенствования, позднее оформившейся в виде так называемой «внутренней» алхимии (нэй дань).

247

Великая Чистота (тай цин) — одно из небес даосской космологии.

248

Пять светозарных (у яо) — пять планет традиционной китайской астрономии.

249

«Девять эссенций» (цзю цзин) — значение этого термина не совсем ясно. Скорее всего, речь идет о девяти духах важных органов тела.

250

«Врата жизненности» (мин мэнь) — скорее всего, пуп. В таком случае речь идет о дыхательных упражнениях, предполагающих мысленное направление вдыхаемого воздуха в область пупа во время задержки дыхания. Однако здесь может иметься в виду и сексуальная практика возврата семени для питания мозга (хуань цзин бу нао). В таком случае «врата жизненности» — точка на уретре, на которую нажимают для предотвращения эякуляции («нефритовый замок» — юй яо) и направления семени по позвоночному столбу вверх для питания мозга.

251

«Желтый двор (хуан тин) — здесь, видимо, глаза, которые предлагается внутренним зрением фокусировать на Полярной звезде для установления связи между ее божеством и его микрокосмическим аналогом в теле даоса.

252

«Ясный зал» (мин тан) — в даосской терминологии или один из элементов верхнего «киноварного поля» (см. гл. 18 «Баопу-цзы»), или легкие. В последнем случае речь идет о направлении в легкие трех видов пневмы-ци в ходе дыхательных упражнений.

253

«Золотая запруда» (цзинь лян) — возможно, термин из области даосской сексуальной практики, обозначающий женские половые органы.

254

Имеется в виду нижнее «киноварное поле» (дань тянь), расположенное немного ниже пупа.

255

Имеется в виду мысленное направление слюны (очень важной жизненной субстанции, согласно даосским текстам) в пять основных внутренних органов: сердце, почки, легкие, печень и селезенку.

256

Видимо, имеются в виду дыхательные упражнения и визуализация, предполагавшие восприятие среднего «киноварного поля» (область солнечного сплетения) в качестве треножника, в котором плавятся пневмы под воздействием жара нижнего «киноварного поля» («печь»).

257

«Вишнево-красный дворец» (цзян гун) — среднее «киноварное поле».

258

Видимо, речь идет о направлении девяти видов пневмы в область лба («пещерный покой» — дун фан).

259

Речь идет о том, что жизненная энергия беспрепятственно распространяется по всем каналам-меридианам тела.

260

Имеются в виду триграммы «И цзина», которые здесь обозначают, видимо, различные типы пневмы.

261

Шесть знаков «дин» (лю дин) — обозначение группы божеств, называемых по наименованиям циклических знаков. Эти божества играют важную роль в даосской магии.

262

Слово «хрусталь» здесь выступает в качестве метафоры белизны и сияния.

263

Характер употребления здесь циклических знаков у и сы не совсем ясен. Общий смысл фразы сводится к идее полной свободы, мира и покоя. Сочетание «беззаботно странствовать» (сясяо) восходит к названию первой главы «Чжуан-цзы», где означает свободное и естественно-спонтанное поведение даосского мудреца.