— Раз уж я наткнулся на тебя в этом мире, — протянул Том, — не хочешь исследовать его вместе?
— Хочу, — коротко ответила девушка, задыхаясь от волнения. — Тут так жарко.
— Можем уйти в мою комнату, там большое окно, — предложил парень. — Не подумай, я не хочу затащить тебя в кровать. Просто… Я не уверен, что смогу спуститься по лестнице, чтобы выйти на улицу.
Они ушли в комнату. Пальцы Томаса несколько раз соскользнули мимо дверной ручки, но все же он смог открыть ее, тихо ругаясь себе под нос. Было темно, но они не торопились включать свет. Парень знал, куда идти, и быстрым шагом, держа Лию за руку, подошел к окну. Окно плыло, размазывалось и растекалось. Сложно было найти из всех стекол именно то, что открывалось. Перепробовав все горячие, обжигающие пальцы, стекла, парень нашел нужное.
Он высунулся по пояс, будто глядя в глаза космоса. А глаз у него было чертовски много.
— Почему именно космос? — спросил он у девушки, что устроилась рядом с ним, едва касаясь локтем его локтя.
— Может, потому что вокруг нас слишком много тайн? — ответила Лиа.
— Нас окружает неизвестность и непредсказуемость, — продолжил Том. — Ты тоже думаешь, что если прыгнуть в окно, то мы выпадем из своей реальности в невесомость?
— Том, — прошептала девушка. — Мы под кайфом.
Да, он понимал это. Он понимал совершенно все и чувствовал себя чертовым гением. Границы сознания были открыты настолько, что сложно было поверить. Казалось, задай ему сейчас сложнейшую задачу, он ее решит. В это было сложно поверить, да. Но он знал все и в то же время не знал ничего. Он умел все, но не умел ничего.
Они были между двумя мирами. И если Том знал ощущения от других наркотиков, когда чувствуешь, что вещество внутри тебя, то здесь… Здесь они были гостями в другом мире. В потрясающем мире.
Том закрыл глаза, глубоко вдохнул свежего воздуха. Почувствовал, как руки ветра касаются его волос. Ему так хотелось говорить. Слова буквально рвались сквозь его зубы и не было сил их сдерживать.
— По-моему, Рейчел запала, — проговорил Том, открыв глаза. Перед ним разваливались и заново строились дома, но он просто стоял и смотрел на это зацикленное действие.
— Скотти такая же дерзкая, неудержимая. И с надменным лицом, — заметила Лиа.
— Ее лицо называется «сука-лицо», — усмехнулся Томас. — А у тебя как с Уиллом? — спросил парень погодя, совершенно не осознавая, что говорит.
— Он козел, — буркнула девушка. — Он запрещал мне общаться с тобой. Подозревал, что ты и можешь быть убийцей. Что ты псих и наркоман.
— Он чертов урод, — чуть ли не рыкнул Томас. — Ненавижу его просто всем своим сердцем.
— Успокойся, — проговорила девушка. Том краем глаза заметил, как Лиа наклонила голову, посмотрела на него. — Почему ты отрицаешь любые отношения?
— С чего ты взяла?
— Мне Рейчел сказала.
Томас помолчал буквально секунду. Чертовы таблетки действовали как слабительное для слов.
— Это не дословная цитата, но все же слова Клайва Льюиса: «Полюби кого-нибудь, и твое сердце, возможно, будет разбито. Если хочешь сохранить его, ты не должен его никому отдавать. Осторожно заверни его в хобби и немного роскоши. Обезопась его, закрой в гробу из своего эгоизма. Но оно изменится в этом гробу. Оно не будет разбитым, оно станет небьющимся. Любить, значит быть уязвимым».
— Это ведь слабость, — моментально отозвалась девушка. — Ты один раз оступился и теперь закрылся вовсе.
— Давай ты не будешь меня учить? — лениво проговорил Том. — Я разберусь, как мне жить.
— Ты ведь еще молод, — продолжала Лиа. — Ты классный парень, который пользуется спросом у девчонок. Неужели из всех, с кем ты спал, не было ни одной, которой ты бы хотел открыть свое сердце.
— Есть, — бросил парень. — Но я все равно против отношений.
— Почему?
— Я боюсь, — выпалил он. — Это чертовски больно. Я не хочу больше ощущать то, что ощутил при расставании с Элисон.
— Все расставания такие. Всегда больно, но время лечит, — продолжала говорить Лиа. Ее голос звучал мягко, плавно, лаконично. Тембр ее голоса был бархатом и шелком одновременно. Тому хотелось закончить этот разговор, но так хотелось говорить и так хотелось ее слушать.
— Сколько раз ты расставалась? — спросил Том.
— Однажды, — ответила девушка. — Мы встречались около года, когда мне было пятнадцать. Все было идеально, и причина для разрыва была совершенно глупая…