- Это Варвара, в ней эгрегор, - цедит пацан.
- Спасибо, а теперь расскажи мне то, чего я не знаю, - приходится протянуть светлому руку, чтобы помочь встать. Очевидно, что сам он не в состоянии справится с задачей.
Через полчаса препирательств, рычания и мата мы с Ковалевским на кухне. Выглядит пацан, как звезда календаря для взрослых: кожанка на голое тело, низко сидящие джинсы, пьяный взгляд. Тряпка, использованная мной вместо бинтов, смотрится угробищным дизайнерским кушаком.
- Вот что она в тебе нашла? – вздыхает Ковалевский, подперев голову рукой, и прикладывается к остаткам коньяка в бутылке. А я кошусь на часы и стискиваю челюсти, чтобы не выругаться в голос, смотрю, как все туманнее и туманнее становится взгляд Ковалевского.
Пить он не умеет.
Может, надо было не обезболивать? Потерпел бы пока он орет. Но уже поздно, как говорится, опыт – сын ошибок трудных. Или… Вообще странно, на иных алкоголь действует не так, как на людей, у нас другой метаболизм, что понятно, так с чего его так расплющило? Предрасположенность? Из-за потери крови? Или Кукла успела помимо куска мяса забрать у Ковалевского что-то еще?
- Кукла или Элисте?
- Да обе, - усмехается болезненно пацан.
- Мою чистую душу, Ковалевский. Не отвлекайся, - щелкаю я перед его лицом пальцами, заставляя сфокусировать взгляд на мне.
- Моя душа явно чище твоей, - снова кривится мужик, - хотя бы потому, что я моложе, а значит косяков за мной меньше.
- И ведь не поспоришь. Так что произошло? – я забираю у него бутылку, отставляю на подоконник, все еще думаю над тем, куда его отправить. Можно, конечно, просто на хер, но тогда непонятно, зачем я вообще с ним возился.
- Ступил, - кается светлый, вызывая у меня этим бесконечное удивление. Принятие и признание своей глупости – первый шаг. Ковалевский не совсем потерян, оказывается. – Но вообще, ты мог бы и сказать! – А нет, показалось.
- Зачем ты сюда вообще поперся? Доронин же тебя отозвал, у Куклы внеплановые каникулы.
- Мы разговаривали с ней вчера, Варя подавлена была, чувствовала себя плохо, говорила, что снова кошмары сниться начали, я просто хотел проверить, убедиться, что с ней все хорошо.
- Убедился, - сжимаю я переносицу.
- Да пошел ты, Зарецкий! – вскидывается светлый и тут же роняет голову на сложенные руки.
Вообще пить не умеет.
- Я-то пойду, рассказывай, давай.
- Я пришел, Варя, как пьяная была, истерику мне устроила. Говорила, что больше так не может, что не выдержит, что ее все достало и вообще, она не собиралась никогда ничем подобным заниматься, что не знает, как это все выдержит, сказала, что устала. Ее правда ноги не держали, и она действительно выглядела не очень: лицо осунулось, синяки под глазами, губы потрескались. Шаталась, сидеть ровно не могла, как будто в ней совсем сил не осталось.
Я цепляюсь за фразу. Что-то в ней есть, понятно, что Кукла не просто так ощущала слабость, понятно, что мы заставили ее «понервничать», если это слово, конечно, применимо к эгрегору, но от чего-то кажется, что за внезапной слабостью Алины, есть что-то еще. И я пытаюсь понять, что, пока бухой Ковалевский продолжает изливать мне душу, словно ждет, что я дарую ему индульгенцию за его же тупость.
- Казалось, что ей становится все хуже. Я хотел отвезти Варю к нашим целителям, в Совет, но она уперлась. Снова плакать начала, попросила просто остаться с ней.
- И ты остался, - киваю рассеянно, все еще прокручивая в голове то, что уже успел услышать, пробуя на вкус и на зуб свет силовика. Нет. Тут явно не только алкоголь и потеря крови, наверняка, Кукла постаралась. Но копаться в светлом неприятно – слишком он резонирует с тем адом, что живет во мне, слишком велик соблазн его сломать.
- А ты бы ушел, если бы Громова попросила побыть с ней?! – снова огрызается парень. Он прав, конечно, только… Лис бы не попросила. Но с этим мы еще разберемся. – В общем, я остался, приготовил ужин, накормил ее. И… - он обрывает себя на полуслове, смотрит куда-то за мою спину, вид, как у мальчишки, забравшегося в женскую баню: и стыдно, и страшно, и гордость распирает.
- Трахнул ее? – спрашиваю спокойно.
- Я… как-то само получилось.
Ага. Охотно верю, нечаянно разделся, она нечаянно раздвинула ноги, и светлый, так же совершенно нечаянно упал несколько раз…
- Она была…
- Избавь меня от подробностей, - морщусь, вскидывая руку. – Во сколько ты к ней пришел?
- Варя позвонила, как только все разошлись, как будто ждала. Я от бара не успел толком отойти. Сразу поехал к ней. Около двенадцати было, - трет виски мальчишка, все еще не решаясь посмотреть на меня. – Я приехал, она…