— Да, кстати… — сообщила я, застегивая пакет, — я увольняюсь. Прямо сейчас.
На лице Веры Андреевны отразилась непередаваемая гамма чувств.
Боря в ужасе посмотрел на меня, мгновенно оценив перспективу моего ухода. Это означало, что Мила, Аня и Катя тяжким бременем лягут на его плечи. Впрочем, они частично лежали на его плечах и раньше, но теперь их работа почти полностью будет на нем.
И мой заваленный планами и разработками стол тоже, очевидно, унаследует он.
— Как это — увольняетесь?.. Куда же вы пойдете? — отмерла заведующая.
Она, видимо, не могла осознать, что такой никчемный работник кому-то оказался нужен.
— В исследовательский центр Бармина, — почему-то ответила я. На душе было весело и тягостно одновременно: я разыгрывала комический спектакль, а за дверью ждала неизвестность.
— Как же… а лекция в девятой школе?.. А встреча с писателями? А подготовка областного семинара? — залепетала Вера Андреевна.
Ага, посуетись, посуетись!..
— У вас есть ведущий специалист Эмилия Юрьевна. Вот пусть она и проводит встречи. А семинары пусть готовит Катя.
Это прозвучало так дико, что Боря не выдержал и тихо прыснул. Вера Андреевна опять забыла, что ей нужно меня удерживать.
— Вы что, будете мне указывать, кому и чем заниматься? Я в состоянии распределить работу между сотрудниками!
— Ну а коль в состоянии — значит, и лекция в девятой школе, и встреча с писателями, и литературно-музыкальный вечер в галерее — все будет проведено на высшем уровне. В конце концов, я всего-навсего простой библиотекарь, а у вас есть библиографы и ведущие специалисты!
Маргарита Тихоновна тоже почуяла опасность и съежилась.
Я пошла к двери. Мельком взглянув на мой переполненный материалами стол, Вера Андреевна открыто запаниковала.
— Постойте… Арина!
Ага, уже Арина!
— Но по закону вы должны отработать две недели!
В эти две недели семинар не втискивался, зато умещались лекция и встреча с писателями.
— Тогда возьму больничный, — опять глядя ей в глаза, заявила я, — отдохну пару неделек. Надоело работать за всех. Надоело! В центре Бармина мне предложили заняться научными исследованиями. За вполне приличную зарплату.
— Ариадна Кирилловна, да постойте же! — начальница устремилась за мной в коридор и на глазах у изумленной вахтерши зашептала:
— Ариадна Кирилловна, я как раз собиралась повысить вам категорию — вы уже вполне тянете на высшую…
Я усмехнулась.
— А если вам тяжело, мы ведь всегда можем договориться… Хотите, возьмете сегодня отгул?
Это был мой звездный час. И в этот момент мне, конечно, следовало, немного поломавшись, сказать:
— Хорошо, Вера Андреевна, я должна подумать. Сегодня я действительно возьму отгул, а завтра сообщу о своем решении.
Ведь никакой центр Бармина меня, разумеется, не ждал — там полно своих Мил и Кать. Все места заняты.
А тут мне удалось напугать начальницу до такой степени, что она предложила мне повышение и, кажется, впервые задумалась о том, что на мне и Боре держится вверенное ей учреждение.
В подтверждение этой истины мимо нас проскочила Катя.
— Вера Андреевна, можно отлучиться на полчасика? — спросила она на бегу.
Заведующая обреченно кивнула.
По-человечески я могла ее понять. Могла, но не хотела. И я сказала:
— Нет, Вера Андреевна, не хочу. И договориться мы с вами не сможем — у меня ведь нет дачи с огурцами и пасеки с медом, нет машины, чтобы забирать из садика вашего внука, и мужа-прокурора тоже нет. И только потому, что у других все это есть, выполнять чужую работу я больше не буду. За трудовой зайду позже. Прощайте!
Вера Андреевна, остолбенев, осталась стоять на лестнице, а я, хлопнув дверью, вышла в свежее декабрьское утро.
ГЛАВА 3
Неожиданная свобода обрушилась на меня, как лавина. Что же мне теперь делать с ней? Куда идти? Я никак не могла осознать, что привычный за почти шесть лет уклад единым махом разрушен, и больше не надо, скрючившись за узким столом, готовить вечера, зубрить лекции и сочинять выступления для семинара.
А как же теперь жить? На что?! Помочь мне некому — родители мои давно умерли, всю жизнь я прожила с бабушкой. Четыре года назад умерла и она, и сейчас я живу одна в ее большой старинной квартире на Ярославской улице, в самом центре города. Друзей у меня немного, в основном, таких же, как я, перебивающихся от зарплаты до зарплаты, и даже на то, что кто-то даст в долг, рассчитывать особо не приходится. Правда, у меня есть любовник — Мстислав Ярополкович, доктор филологических наук, и он периодически помогает свести концы с концами. Но, к сожалению, Мстислав Ярополкович очень жадный, и взносы его хороши только как прибавка к зарплате, как говорит моя подружка — «на шпильки на булавки», а без зарплаты долго на них не протянешь.