— Малфои.
Мужчина с грохотом поставил стакан перед хозяином бара и провозгласил:
— Je veux boire quelque chose (Я хочу что-нибудь выпить). Потому что на трезвую голову о них не рассказать.
— Так ты и не трезв, — заметил Римус, но всё же улыбнулся, в ответ на мрачный взгляд своего спутника.
— Итак, Малфои…
Сириус опрокинул в себя только что наполненный стакан и совсем не аристократично вытер губы рукавом.
— Не думаю, что тебя интересуют старики Абраксас или Женевьева Малфои. Нарцисса и Люциус учились в Хогвартсе примерно в то же время, что и мы. Белобрысый змееныш был старостой факультета, ты бы только видел, как он выхаживал по коридорам замка. Нарцисса училась там же. И если честно, я ни секунды не сомневался, что они сойдутся. Видел бы ты, как подобострастно вился вокруг нее этот хлыщ. Красавица, умница, талантливая и острая на язык, она была приверженка старых идеалов о чистоте крови и носила столько же древнюю фамилию, как и сам Люциус. Никто не сомневался, что они станут идеальной парой. К концу обучения, все понимали, что со свадьбой дело уже решенное. Поэтому никто не удивился, когда по окончании школы Малфой приперся в дом Блэков и попросил руки Нарциссы. А сколько денег было вложено в свадьбу и представить страшно. Насколько я знаю они сразу приняли решение о дальнейшем обучении, их не смущала возможность не находить времени друг для друга. Люциус закончил университет управления и магического права, а Нарцисса институт колдо-бизнеса. А потом стремительное восхождение на вершину пищевой цепи, при помощи денег предков и, естественно, незаурядных талантов.
Сириус хохотнул и поставил на стол бокал. Он посмотрел на Римуса и, как ему казалось, незаметно, дотронулся кончиками пальцев до его бедра, рука двинулась к паху. Удивление вспыхнуло на лице мужчины и пропало, стоило только Блэку торопливо убрать руку.
— А про их сына, Драко, ты знаешь что-нибудь?
— Знаю, что он учился где-то не здесь. Подробностей не помню, но могу узнать. И, вроде как, старина Люциус заставил мальца вернуться. Думаю, он хочет расширить свое влияние. Протянуть худые, бледные щупальца туда, куда еще не успел дотянуться.
— Это куда же? — фыркнул Люпин и сложил руки на груди, — вряд ли есть такое место в Британии, куда еще не залезли руки Малфоя старшего.
— Сеть антикварных и ювелирных лавок моей сестрицы пользуется популярностью. Я достоверно знаю, что некоторые украшения она разрабатывает сама. Сам Люциус не занимает какой-то определенной должности при министерстве, о которой я бы знал, однако известно, что он участвует в принятии решений на уровне министра. А значит, он скорее всего официально является его советником. По крайней мере, я знаю, что его подпись стоит на документах, с пометкой “особой важности”, то есть, всё что важно для магической Британии, сначала попадает к нему в лапы.
— Выше уже не забраться, — прокомментировал Гарри и налил себе огневиски, первый раз за весь вечер.
— Ну, это по твоему мнению выше не забраться. Насколько я знаю, мой дражайший племянник неплохой зельевар. Что-то вроде исследователя зелий. Пошел в своего крестного — Северуса. Тоже слизняк слизеринский. А так же, мне известно, что сейчас в разработке министерства находится исключительно монополистический закон, запрещающий производить зелья для государственных организаций кому-то, кроме фирм одобренных министром магии. А это значит, что вовремя созданные лаборатории и производственные предприятия озолотятся, поставляя зелья по магическим больницам и в отряды правопорядка. Только Аврорат выпивает столько Костероста и обезболивающего зелья, что всё выпитое может вместиться в Верхнее озеро, которое в Америке, естественно.
— Ты как-всегда, неподражаем в метафорах, — широко улыбнулся Римус и Сириус накрыл его руку своей, улыбаясь в ответ.
— Я знаю, mon chéri.
Гарри показалось, что в глубине глаз крестного зажегся опасный огонек, не предвещающий ничего хорошего. Он видел такой огонек, после него эти двое уединялись и их не было видно на горизонте до самого утра. Причем было не важно, в какое время суток они ушли.
— А как же невеста? Малфои нашли уже молодую миссис Драко Малфой?
Гарри попытался срочно получить всю ту информацию, которая ему была необходима, потому что на лице Римуса тоже появилось мягкое выражение и он уже поглаживал бедро своего спутника.
— Есть кое-кто на примете. Астория и Дафна Гринграсс, Пэнси Паркинсон, думаю, кто-то из Селвинов и Розье тоже найдут несколько симпатичных девчушек для продолжателя славного рода.
Поттер поежился и только сейчас заметил на себе пристальный взгляд проницательного Люпина. И в этом внимательном взгляде Гарри прочитал всё, что боялся увидеть в себе, спустя много лет: сожаление об упущенных возможностях, боль от постоянного отсутствия любимого человека рядом и тотальное, безграничное одиночество, даже рядом с тем, кого любишь. Так выглядели те, кто не был до конца счастлив.
— Наверно, нам пора, Гарри.
Люпин мотнул головой в сторону Сириуса, запрокинувшего голову и следящего за тем, как Хедвиг ходит по балкам, под потолком.
— А знаешь, что я тебе скажу, Гарри, хоть я и не твой крёстный и не имею столько опыта и знаний, как он. Но, я тебе советую не задумываться о наследнике Малфоев. Я связался с таким наследником когда-то, очень давно. И видишь, как мы живем. Ни семьи, ни детей, но самое главное — мы даже не можем признаться что существуем.
Огромный, липкий ком подкатил к горлу, подталкиваемый огневиски и отвращением к самому себе, и Поттер сглотнул. Глаза его защипало и стало невыносимо мерзко от своей наивности. Никто из волшебников такого круга не признается в том, что его род загнется только потому что ему больше нравятся представители своего пола. Вот, например, ходило множество слухов о младшей дочери Бёрков. Да что слухов, “Пророк” печатал колдографии с молодой волшебницей и ее “подругой” раз пять, не меньше. Но вот, пришло время, она вышла замуж и родила уже троих. От мужа или нет, кто признается, только семейное дерево Берков, да семей, которые с ними в родстве, могли раскрыть эту тайну. Но все были свято уверены, что детишки от мужа, слишком уж были похожи на него. И, в глазах общества, лесбийская спесь пропала. Женщина превратилась из бунтующей лесбиянки в примерную мать семейства с тремя детьми. Только подружки всё так же вились за ней. Но, это уже другой разговор. Наследники были рождены, а значит, теперь от нее уже ничего не могли требовать.
— Можете воспользоваться камином наверху, — хозяин кивнул на неприметную дверь за стойкой и Римус с благодарностью кивнул. Аппарировать с пьяным Сириусом он, видимо, не хотел. Когда за гостями закрылась дверь, ведущая в апартаменты, над баром, Гарри выдохнул. Внутри бара уже никого не было. Чжоу сбежала домой, Хедвиг вылетела в приоткрытое, специально для нее, окно и впервые за долгое время что-то противно заныло у парня в груди.
И через полчаса, уже стоя возле огромного окна своих апартаментов, он увидел, как, и без того темное небо, почернело, заволокло тучами и ветер погнал их дальше от города. Он едва успел подумать, что сейчас польет дождь, как в тучах сверкнула зарница, на мгновение ослепив, а затем оглох, от тяжелого раската грома. Ночь подходила к концу.
========== Часть 6. Драко ==========
После встречи с Сириусом и Римусом отпустить свои мысли стало еще сложнее. Но и продолжать думать о случайном сексе не было смысла. Конечно, в жизни разное бывает. Кто-то может спокойно менять партнеров, не задумываясь, другие же, не могут забыть одного единственного человека, думая о нем всю жизнь. Гарри не мог сказать что он из тех, кто влюбляется раз и на всю жизнь, в конце концов, у него были влюбленности и раньше. Пару симпатичных девчонок в школьные годы, парень уже по окончании школы и несколько попыток завести отношения то с тем, то с другим полом. У него не были ни типажа человека, который мог понравиться, ни типичных черт, которые он бы искал в других людях. Когда он влюбился в Чжоу где-то на четвертом курсе школы, ему нравилась вся она: ее красота, независимость, милая улыбка. Когда он влюбился в Луну Лавгуд ему нравилась ее странность, легкая безуминка и совершенно невероятные глаза. Каждый новый человек, появившийся в его жизни, нес в себе совершенно разные качества и формировали такого Гарри Поттера, который сейчас стоял за стойкой бара и улыбаясь рассматривал забитый зал.