Костя Абрикосов, красивый брюнет двадцати трёх лет, медленно брёл по ярмарке. Из одежды на нём были только пижамные штаны, но никто не обращал на это внимания, базарная суета обтекала его речными водами, невидимый для толпы, он заглядывал в лица, рассматривал товары и что-то искал. А вокруг бурлила странная смесь времён и народов, именно таким он воображал легендарный Базар-на-Деве.
В русском секторе пахло пирогами, бренчала балалайка и пиликала гармошка, голосистые девицы в сарафанах и кокошниках расхваливали пышные расстегаи и кулебяки.
За ними шёл развал аномально огромных нитратных арбузов с прилагающимися к ним непременными узкоглазыми азиатами в современных джинсах и кислотных футболках.
Над Европой реяли радужные флаги. Под грохот Раммштайна, толстый немец лил в кружки пенистое пиво и метал на прилавок тарелки с жареными колбасками.
Он вышел на площадь, к стоящей особняком пёстрой палатке гадалки. И его, словно мощным магнитом, повлёкло к расписанному астрологическими знаками балагану. Предсказывала будущее древняя, как баба-яга, цыганка. Ромалэ попыхивала свисавшей из угла усохшего тонкогубого рта трубкой и со сноровкой бывалого каталы тасовала карты на ламбертном столике.
- Сними левой рукой, - протянула она колоду Абрикосову.
Перетасовала снова и вытащила карту. На картинке маршировал солдат с барабаном. Цыганка затянулась, выпустила дым через ноздри, и оценивающе оглядев Костю прищуренным глазом, сипло прокаркала:
- Обречён, как военный барабанщик, знаешь, что означает это выражение?
- Опасность?
- Погибель! Купи барабан, глупец, иначе сгинешь! - заперхала старческим смехом карга, её рот обернулся пастью огнедышащего дракона, оттуда повалили клубы чёрного дыма, забились ему в глаза, нос, горло, он начал задыхаться и проснулся.
Он лежал, уткнувшись лицом в подушку...
Утро уже наступило. Похмелье было тяжёлым. На кухне он запил аспирин минералкой, пожевал имбирь, и в голове прояснилось. Настолько, что внимание привлекла гордо блестевшая цифрой "18" пустая бутылка из-под виски на барной стойке. И ему стало не по себе:
- Я приговорил бутыль Чиваса?! Литр?! И опять ничего не помню?
Последнее, что отложилось в памяти - его рука, вот она берёт бутылку из бара, наливает в стакан на два пальца напитка, подносит ко рту... дальше вакуум и уже пустая бутылка на барной стойке.
Странности начались месяц назад. Абрикосов не был трезвенником и иногда любил расслабиться парой дринков, но никогда не пил в хлам. И вдруг, ни с того ни с сего, четыре раза за месяц упиться до беспамятства?
- Провалы в памяти, это серьёзно. В сериалах с этого все маньяки начинают. Короче, Костя, пока в подвале не обнаружились мусорные пакеты с расчленёнкой, или, упаси бог, на пороге не объявились мамаши с неожиданными младенцами - проконсультируйся у доброго доктора нарколога!
Откладывать дело в долгий ящик Абрикосов не стал, и пообщавшись на форумах анонимных алкоголиков, выбрал небольшую частную клинику в Сочи. И уже через два часа его откровения выслушивала милейшая, похожая на сдобную булочку, дама. Впрочем, ваниль и изюмная сладость улетучились, едва она поняла, что залучить клиента в тенета заведения: "...прокапаться, почистить организм, заработает как новенький..." - не удастся. Сюсюкающий тон тут же сменился сугубо деловым:
- Это не делирий. Если ручаетесь за качество напитков - то и не отравление, и не аллергия - она проявлялась бы постоянно, а не время от времени. Вам, Константин Романыч, нужно к неврологу, обследоваться, томографию сделать... детские травмы, нейродегенерация...
Устрашённый прогнозом, Абрикосов вышел в холл.
- Ярмарка! Ярмарка! Вы только посмотрите на эти яркие краски! - с пионерским энтузиазмом верещала из огромного настенного телевизора ведущая, тыча рукой в сторону пёстрой стайки девиц в картонных кокошниках, китайцев с арбузами, радужной вывески кафе "Баварское пиво"... - обязательно посетите нашу ярмарку! Вас ждут незабываемые ощущения!
Костя удивлённо воззрился на экран:
- Что за сюр? Это же мой сон!
Ярмарка оказалась обыкновенной, ничего примечательного, кроме того, что она ему уже снилась. Он поискал цыганский балаган, но на его месте стоял магазинчик театрального реквизита. Внутри пахло пылью и дешёвой косметикой, за прилавком, заваленным бутафорским оружием, веерами, перчатками - сидела давешняя ведущая.
- А, это вы, - она словно заранее знала о его приходе, - забирайте, - и кивнула в сторону окна, где на цыганском ламбертном столике стоял большой красный барабан, - с вас десять тысяч.
Дома ждал неприятный сюрприз - в гости пожаловала прелестная блондинка Энн Дэрроу со своим ручным Кинг-Конгом, иначе говоря, мачеха со своим братом Аликом.
- Не сердись, Котик, - манерно тянула слова Вероника, - мы хотим пригласить тебя на юбилей тёти Гали, - о существовании этой дамы Абрикосов слышал впервые, - там вся родня соберётся. Я вроде бы замужем, но Роман Матвеич весь в бизнесе, из Москвы калачом не выманишь, выручи мамочку. Не идти же мне одной, это так не комильфооо.
- Нет, - Костя был категоричен, - ты мне не мамочка, у меня много работы, возьми в дуэньи Алика.
- Я так и знала, - Вероника обиженно надула губки и утёрла воображаемую слезинку в уголке глаза, - надеюсь, ты нас не выгонишь на ночь глядя, мы переночуем и утром уедем.