И когда, после очередной ловли, хмельные и шалые от крови и любви, они въехали во двор замка, там их ждала ловушка - увешанный с головы до ног амулетами старый граф во главе отряда инквизиторов.
Только и успел Анджей выбросить её из саней и крикнуть:
- Беги! И прощай, душа моя! Я их задержу, но живым не дамся!
Ужом проскользнула она в щель между створками закрывающихся ворот, и через мост, через поле, вихрем понеслась к лесу. Там укрыли её новые друзья, потайными лесными тропами увели от инквизиторских псов. Но лютовал старый мольфар, чаровал, указывал место, и гнали её инквизиторы как зверя, не давая, ни сна, ни продыху. А ходить потайными путями - нужна сила.
Она стояла под виселицей на перекрёстке тракта, в месте, куда совершенно обессилевшую, её вытолкнула последняя тропа. Время было поздним, за полночь. Мела позёмка, морозило. Слёзы проложили ледяные дорожки на щеках, плакала она о своей участи, ведь ей, графине Аннунциате, предстояло, как нищей негодной бродяжке, замёрзнуть в придорожной канаве.
Вдалеке послышались лай, конское ржание - её настигла инквизиторская свора.
- Ну, нет! - она зловеще засмеялась, - живой я вам не дамся. Сама помру, но и вас всех в могилу утащу, нет ничего страшнее посмертного проклятья ведьмы, уж я-то знаю. И года не прошло со дня убийства пани Эльжбеты, как померли от чумы отец и все его родичи.
Ветер задул сильнее, в разрывах туч показалась луна, и осветила несущуюся по небу кавалькаду.
- Дикая охота! Это не инквизиторы! Это вёл по гримвельду свою свиту тёмный охотник Эллекен!
Сердце неистово заколотилось в надежде на спасение, она упала на колени и взмолилась:
- Темный владыка, забери меня на гримвельд, укрой от инквизиторов!
Мимо неслись сотни всадников и всадниц, они тащили на арканах грешников, рычали и лаяли огромные чёрные псы с горящими адским пламенем глазами, сами собой волоклись виселицы с болтающимися на верёвках висельниками, скакали огромные зубастые жабы и одноногие петухи с железными клювами... Вдруг один из закованных с головы до ног в чёрные латы рыцарей перегнулся с коня, подхватил Аннунциату и усадил перед собой в седло.
Всю ночь с гиком, свистом и улюлюканьем носилось по небу адское воинство, но тверда была рыцарская рука, крепко прижимала ведьму к хладной груди, и только под утро, когда пропели третьи петухи, скакнул рыцарь к самой земле и выбросил её из седла на песок морского берега.
Унёс ведьму Эллекен за три моря, в места дикие и безлюдные, сбился старый граф со следа. Но знала Аннунциата - это ненадолго. Дома остались её кровь, волосы и ногти, наберётся сил мольфар и призовёт Чугайстера, а тому море не преграда, ведьме с навьей кровью от него не укрыться. Разве что умереть...
Она поселилась в пещере в горах, подкарауливала охотников и пастухов, воровала детей и женщин в аулах, отъедалась, набиралась сил. Ей посчастливилось найти живущее обособленно в труднодоступной горной долине племя.
Аннунциата согнала людей и скот в пещеру и сотворила гекатомбу. Напиталась призванной обрядом энергией, запечатала оползнем вход и уснула мёртвым сном до лучших времён.
Комикс был практически готов, осталось лишь добавить цвета гуашью. Утром он разглядывал развешанные на верёвке рисунки, и что-то его смущало.
- Это же игры подсознания, - Костя рассмеялся, инстинктивно, он изобразил в роли внучки-отравительницы Веронику, а Алика чёрным ассасином-убийцей, - ну, ты и выдал, бро! - обернулся он с традиционной фразой к барабану, да так и замер.
С барабаном творилось что-то неладное. Он вибрировал, дрожал и пытался сорваться с крючка. Перед глазами тут же возник образ яростно рвущего цепь на злодеев сторожевого пса - задушенный хрип, оскаленная пасть, летящие с губ хлопья пены. За спиной что-то загрохотало - об оконное стекло ударился здоровенный чёрный ворон, и распахнув клюв, неожиданно заорал: "Погибель! Погибель! Погибель!"
Испуганный Костя попятился и плюхнулся на диван. Вдруг, до дрожи в пальцах, захотелось побарабанить. Он крепко сжал кулаки, сунул их под мышки и закричал неведомо кому:
- Не дави на меня! Не дави, слышишь, у меня и так чердак течёт! - и его отпустило.
Ворон заткнулся, а пёс сел, насторожил уши и уставился выжидающе.
- Я в опасности, и ты должен меня спасти? - обратился Костя к барабану.
Пёс согласно стукнул хвостом по полу.
- Но в таком состоянии мы разнесём весь дом в щепки... - пёс настороженно слушал.