– Цей господин не хоче мени бачиты, – сказал Курашкин Дымшицу. – Так що я пишов.
Дымшиц заикнулся было о бутылях с азотной кислотой, но бурная реакция Оструга на его предложение Тарасу подождать в сарае, пока управляющий с клубом разберется с делами, вынудило Дымшица отказаться от выгодной сделки и даже забыть о потраченных двух бутылках пива.
– Меня этот хлыщ полиции сдал, а он его прямо сюда привел! – возмущался Оструг, потрясая кулаком вслед поспешно удалявшемуся Курашкину и бросая гневные взгляды на Дымшица. – Он и вас всех продаст ни за грош! Слышите?
Оструг вошел в сарай и обратился к Фаберовскому с Артемием Ивановичем, сидевшим на составленных в угол дырявых барабанах, оставшихся от провалившегося в прошлом сезоне фарса «Барабаны судьбы»:
– Вот вы, пан Фаберовский, боялись, что меня арестует полиция, если я зайду в библиотеку, а ваш Дымшиц привез сюда полицейского стукача!
– В чем дело, Дымшиц? – спросил Артемий Иванович. – Почему ты возишь к нам посторонних, не посоветовавшись со мной? Привез опилки?
– Конечно! – воскликнул управляющий клубом. – Несколько мешков. Они, правда, немного с навозом, но это даже хорошо.
– И это называется немного навоза? – спросил Фаберовский, зажимая нос платком. – Да тут опилок днем с огнем не сыщешь!
– Ну и что. Зато гореть будет лучше, когда подсохнет. Не сомневайтесь, все будет лучшего качества, как доктор Коган прописал.
– Смету принес? – начальственно поинтересовался Артемий Иванович, вставая с барабана и подходя к Дымшицу.
– Принес! – чрезмерно возбужденным голосом ответил Дымшиц. – Каждый фартинг сэкономил. Фартинг к фартингу – все урезано до предела. Извольте убедиться.
Он протянул Владимирову листок, отобранный у Курашкина, и Артемий Иванович, достав из футляра пенсне и нацепив на нос, углубился в чтение.
От постоянного недосыпания, кирпичной пыли и едкого дыма, на котором во дворе клуба обжигался уголь, Дымшиц горел болезненным энтузиазмом. Втайне от товарищей и жены он написал Леви закладную на свой клуб и теперь намеревался выжать из полученного кредита максимум прибыли. В кармане у него лежала секретная бумажка, в одном столбце которой были цифры реальных расходов, а в другом – цены, которые он собирался назвать Артемию Ивановичу. Причем, в некоторых графах столбца реальных расходов стояли прочерки, а в другом столбце сплошь двузначные цифры.
– Ну что ж, – вальяжно сказал Артемий Иванович. – Очень хорошо. Мы оплатим это.
От отсутствия денег он невыносимо страдал, и сейчас, глядя на сияющего Дымшица, уже предвкушавшего первые выплаты по предъявленному многосотенному счету, подумывал: а не попросить ли у Дымшица, под угрозой прекратить с ним всякие дела, немного наличных?
– Позвольте, позвольте… – Фаберовский соскочил с барабана и выхватил бумажку из рук Владимирова. – Я бы тоже хотел взглянуть, что такое мы будем оплачивать.
– Господин Гурин, – сразу помрачнел Дымшиц, – Мы с вами так не договаривались! Дело конспиративное, тайное. Вы меня за то, что я господина Курашкина подвез, ругаете, а сами неизвестно кому в секретную смету дозволяете заглядывать!
– А, это так, – сказал Артемий Иванович пренебрежительно. – Полячишка какой-то. Ты его не слушай. Он при мне помощником. Носит мои деньги, охраняет. Мне их всех одному не унести.
Он понимал, что потом ему придется отвечать за свои слова, но сейчас самым важным было выкрутиться перед Дымшицем.
– Вот что, пан Дымшиц, – сказал Фаберовский, возвращая бумажку со сметой управляющему клубом. – Езжайте домой вместе со своим навозом и подумайте крепко над суммой. Давайте, давайте, езжайте отсюда! И не рассчитывайте, что он без моего ведома хотя бы один пенни заплатит!
Обескураженный неожиданным поворотом дела Дымшиц покинул сарай и печально взгромоздил один из мешков обратно на тележку.
– Если вы, господин Фаберовский, не дадите мне денег на жизнь, я сейчас догоню Дымшица и попрошу-с у него в долг! – объявил Артемий Иванович, глядя сквозь ворота на уныло грузившего навоз управляющего. – Я без денег не могу-с. Мне даже к Эстер не на чем съездить, а как дойти пешком – я не знаю, да и неприлично в моем положении начальника ходить пешком-с.
– Я думал, что пан Артемий действительно что-то толковое сделал, а он, оказывается, тут с Остругом разной ерундой занимается! – рыкнул поляк.
– Я тут ни при чем, – встрял Оструг. – Мое дело было только помещеньице найти.
– Наняли какого-то подрядчика, который загнул цены, каких свет не видывал! – продолжал свирепствовать Фаберовский. – Да у этого Дымшица сумма всей сметы в три раза больше тех денег, что дал нам Рачковский! Я уж не говорю, что у нас осталось всего двадцать фунтов, которые я успел перехватить у пана. Да все это я мог бы сам в аптеке купить за гроши!