Сообщи на милость, любезнейший Гурин, сколько можно писать о Шабсельсе? Ты же до сих пор даже сам не знаешь, кто он таков!
Я больше не потерплю вашего бездействия и растрат. Доколе я не узнаю об успехе, денег вам не будет, а за уже израсходованные я сурово взыщу. Тебе же, Гурин, грозит отзыв в Париж как лицу, к службе непригодному, со всеми вытекающими для тебя отсюда последствиями. Помни о Продеусе.
П.Рачковский
Глава 13
Старший инспектор Литтлчайлд, поступивший в столичную полицию двадцать лет назад в год восстания фениев и последние пять лет возглавлявший Особый Ирландский отдел, специально созданный для борьбы с фениями и их последователями, был опытным полицейским. За годы своей службы он выработал безошибочное чутье, позволявшее выбирать из навозной кучи рапортов от инспекторов, работавших с осведомителями, жемчужные зерна полезной информации. На этот раз такое зерно обнаружилось в рапорте инспектора Салливана, одного из тех, кто в отделе занимался с осведомителями в Восточном Лондоне. Инспектор Салливан был ценным сотрудником. Ранее он работал слугой в отеле и мог браниться на любом языке цивилизованного мира, и, кроме того, знал еще много иностранных слов. Коллеги считали его полиглотом и относились к нему с большим почтением, ведь он был единственным не только в Особом отделе, но и во всей Столичной полиции, кто знал русский язык.
В рапорте Салливана со ссылкой на надежный источник указывалось, что в Восточном Лондоне, возможно, затевается производство динамита, по сравнению с которым фабрика в Бирмингеме – надомная мастерская по поклейке спичечных коробков. Чтобы убедиться в том, что нюх и на этот раз не обманул его, Литтлчайлд предложил инспектору Салливану явиться к нему в Скотланд-Ярд вместе со своим осведомителем.
– Позвольте представить вам, сэр, мистера Курашкина, – сказал Салливан, когда они с хохлом вошли в кабинет Литтлчайлда. – Именно благодаря его информации о том, что в больнице в Ламбете некоего больного посещают два подозрительных субъекта, нам удалось в прошлом году предать суду Харкинза и Каллена.
– Да, да, я припоминаю, – сказал Литтлчайлд, с любопытством осматривая невзрачную фигуру осведомителя. – Это по его прошению я пристроил какую-то женщину, от которой он узнал о пациенте в Ламбете, домашней прислугой нашему подрядчику?
– Йес! – во весь рот улыбнулся Курашкин. – Итс ми.
– Если это ты, то почему в мае твоя стерва сбежала от мистера и миссис Коудри, прихватив у них одежды на сумму более трех фунтов?!
– Ай ям вас нот андерстенд, – сразу же перестал понимать сердитого начальника Курашкин.
– Как-то он не похож на осведомителя, который может хоть что-нибудь узнать, – засомневался Литтлчайлд. – Вы уверены, Салливан, что ему можно доверять?
Салливан был убежден, что Курашкин относился к тому типу осведомителей, которые не в состоянии ничего выдумать и потому информация, получаемая от них, всегда заслуживала внимания. Однако в отношении Курашкина всегда существовала сложность – его было очень трудно понимать.
– В мистере Курашкине я уверен, – сказал он Литтлчайлду и тон его был искренний и уважительный. – Очень ответственный и исполнительный человек.
В отличие от Салливана Литтлчайлд не понимал из речи Курашкина ни единого слова, но, вероятно, гораздо лучше понимал его сущность. И сомнение в способностях того как осведомителя продолжало грызть его. Тем не менее, выбирать было не из кого и он решил извлечь из Курашкина все, что сумеет.
– Тогда пусть ваш осведомитель, Салливан, расскажет об этой таинственной мастерской во всех подробностях, – сказал Литтлчайлд своему подчиненному. – Но на своем языке. А вы мне будете переводить.
– Well, мистер Курашкин, сообщайте к старшему инспектору, що ты сумел выяснять для динамитный магазин, – велел своему осведомителю Салливан.
– Управляющий клубом евреев-социалыстов на Бернер-стрыт мыстер Дымшиц отрымав пидряд на сотни пондов стерлынгов вид Михаля Оструга на закупивлю хымыкалий для выробництва дынамиту, – затараторил хохол. – Сама майстерна, де будуть выготовлятыся выбуховы вещества, знаходиться у Восточно-Лондонском театри, поруч со станциею андерграунды Сент-Мэри у сараи в його дворищи.