Роджер пошел вниз по улице, к реке, не замечая, что накрапывает дождик. Было уже поздно; церковные колокола вызванивали вечернюю мелодию, по мосту торопливо шагали любители пива, спешившие к пабам на другом берегу. Но и звон колоколов, и голоса прохожих, и звуки шагов заглушались в голове Роджера последними из прочитанных им слов, — они гремели в его уме, как будто Джейлис выкрикивала их прямо ему в уши:
«Поцелую ли я тебя снова, мое дитя, поцелую ли я тебя еще, мой мужчина? Я делаю это, стиснув зубы. Я могу убить тебя с такой же легкостью, как и обнять. Вкус силы — это вкус крови… железо у меня во рту, железо у меня в руках.
Но жертвы необходимы».
Глава 33
Канун летнего солнцестояния
20 июня 1971 года
В канун летнего равноденствия в Шотландии солнце висит в небе рядом с луной. Солнцестояние, праздник Литха, Элбан Эйлир. Близилась полночь, и свет вокруг был тусклым, молочно-белым, но тем не менее это был свет. Он начинал ощущать камни задолго до того, как мог их увидеть. И Клэр, и Джейлис были правы, подумал он; дата, день имеет первостепенное значение. Камни казались зловещими во время его предыдущих посещений круга, но они молчали. А теперь он их слышал; нет, не ушами, а всей кожей — это был низкий ровный звук, похожий на гудение волынки.
Они перевалили вершину холма и остановились футах в тридцати от каменного круга. Внизу, под ними, лежала темная долина, таинственная в свете восходящей луны. Он слышал рядом с собой прерывистое дыхание, и ему вдруг пришло в голову, что Фиона испугана не на шутку.
— Послушай, тебе совсем не обязательно здесь находиться — сказал он ей. — Если ты боишься, можешь спуститься вниз. Со мной все будет в порядке.
— Я не за себя боюсь, дурак, — пробормотала она, засовывая сжатые в кулаки руки поглубже в карманы. Потом отвернулась и, наклонив голову набок, всмотрелась в тропинку. — Ладно, пошли.
Вдоль тропинки кучерявилась молодая ольха, шурша листвой, и Роджер внезапно содрогнулся, ощутив прокатившуюся по его телу волну холода, — а ведь он был одет довольно тепло… Его одежда вдруг показалась ему самому ужасно глупой: длиннополое пальто и плотный шерстяной жилет, такие же шерстяные бриджи, да еще носки ручной вязки… В годы учебе в колледже он играл на сцене, и потому сумел объяснить портному, какой ему требуется костюм.
— Дурак — это точно, — прошептал он себе под нос.
Фиона вошла в круг первой; она не позволила ему ни войти вместе с ней, ни наблюдать за ее действиями. Роджер послушно встал спиной к кругу, чтобы Фиона могла сделать то, что считала нужным. Она принесла с собой обычный пластиковый пакет, в котором, видимо, лежали предметы, необходимые для ритуала. Он спросил ее, что там за вещи, но Фиона коротко посоветовала ему заниматься своими делами и не совать нос куда не надо. Роджер подумал, что она нервничает почти так же сильно, как и он сам.
Непрерывный гул тревожил Роджера. Да, он звучал не в ушах, но Роджер ощущал его всем телом… под кожей, в глубине костей.
Из-за этого гула его руки и ноги стали похожи на натянутые струны, в крови он чувствовал щекотку, кожу покалывало, и Роджеру постоянно хотелось почесаться. Фиона гула не слышала; Роджер спросил ее об этом, чтобы удостовериться: ей ничто не угрожает из-за того, что она помогает ему.
Он всей душой надеялся, что не ошибся; надеялся, что только те, кто слышит голос камней, могут пройти сквозь их круг. Он бы никогда не простил себе, если бы с Фионой что-то случилось… хотя, как она ему напомнила, ей уже много раз приходилось стоять в этом круге во время праздников огня, без каких-либо неприятных последствий. Роджер украдкой бросил взгляд через плечо, увидел крохотный огонек у подножия большого расщепленного камня, и поспешно отвернулся.
Фиона пела мягким высоким голосом. Роджер не понимал слов. Он знал, что сквозь круг удавалось пройти только женщинам; сработает ли все это для него?
Это возможно, подумал он. Если дар проходить сквозь круги стоячих камней наследственный… ну, вроде умения сворачивать язык в трубочку или дальтонизма… тогда почему бы и нет? Клэр прошла сквозь круг, и Брианна тоже. Брианна была дочерью Клэр. А он был потомком той единственной путешественницы сквозь время, которую он знал наверняка, — Джейлис-ведьмы.
Роджер несколько раз топнул ногами и встряхнулся как лошадь, отгоняющая слепней, пытаясь заглушить тревоживший его гул. Господи, да он себя чувствует так, словно его заживо поедают муравьи! То ли ему стало хуже от пения Фионы, то ли просто его собственное воображение слишком уж разыгралось?