— Да, — ответила я, содрогнувшись, несмотря на жару, и повернулась спиной к берегу. Мне уже доводилось видеть крокодилов вблизи в Ост-Индии, и я не очень-то горела желанием знакомиться с их родичами.
Фергус вытер пот с верхней губы.
— Доктор Стерн однажды рассказывал милорду и мне о путешествиях некоего француза по имени Соннини, который бывал в Египте и много писал там об увиденном и услышанном. Например, что в той стране, когда крокодилы спариваются на илистых берегах рек, самка лежит на спине и не может перевернуться обратно без самца.
— Правда? — обратился в слух Иэн.
— Да. Он говорил, что некоторые мужчины, неспособные устоять перед порочным соблазном, пользуются беспомощностью самки. Они прогоняют самца, чтобы занять его место и насладиться нечеловеческими объятиями рептилии. Поговаривают, что так наверняка можно привлечь богатство и получить высокий статус.
Иэн изумленно распахнул рот.
— Ты шутишь? — недоверчиво спросил он у Фергуса и повернулся к Джейми: — Дядя?..
Джейми с усмешкой пожал плечами.
— Уж лучше я буду бедным, но беспорочным. — Он вскинул бровь. — Кроме того, твоей тетушке вряд ли понравится, если я променяю ее на рептилию.
Черный матрос, слушавший нашу беседу, покачал головой и произнес, не поднимая глаз:
— Любой, кто трахался с аллигатором, чтобы разбогатеть, свое получил, если хотите знать.
— Думаю, вы правы, — пробормотала я, вспоминая очаровательную зубастую улыбочку губернатора.
Я глянула на Джейми, но он уже погрузился в мысли о будущих возможностях, забыв и о книге, и об аллигаторе. Впрочем, по крайней мере о морской болезни он тоже не вспоминал.
Прилив подхватил нас в миле от Уилмингтона и понес «Салли-Энн» быстрее, развеяв опасения Иэна по поводу нашей скорости. На Кейп-Фир основательно влияли приливы и отливы — уровень воды менялся на двух третях длины реки, почти до самого Кросс-Крика. Наше суденышко даже приподнялось на пару дюймов. Чернокожий матрос вздохнул с облегчением и вытащил шест из воды. Он не понадобится еще часов пять-шесть, пока вода прибывает. Потом мы остановимся на ночь и утром продолжим путь со следующим приливом или используем парус, если ветер позволит. Шест, как мне объяснили, нужен только на отмели или при безветрии.
На всех навалилась безмятежная дремота. Фергус и Иэн, свернувшись, спали на носу. Ролло сторожил, сидя на крыше каюты; пес жмурился из-за яркого солнца, с высунутого от жары языка капала слюна. Капитан с матросом — к которому все обращались «эй, Троклус», хотя звали его «Этроклус» — скрылись в крошечной каюте, откуда доносились мелодичные звуки разливаемой по стаканам жидкости.
Джейми, тоже в каюте, снова доставал нечто из своего таинственного ящика. Я очень надеялась, что это «нечто» можно будет выпить. Даже болтая ногами в прохладной воде, я обливалась потом.
Из каюты слышалось невнятное бормотание и смех. Наконец появился Джейми. Он пошел ко мне на корму, осторожно пробираясь между завалами добра, как лошадь-клейдесдаль по полю лягушек. В руках он нес большую деревянную шкатулку, которую затем бережно поставил мне на колени, а потом и сам, стянув башмаки и чулки, с довольным вздохом опустил ноги в воду.
— Что там? — Я с любопытством коснулась шкатулки.
— А, это подарочек. — Джейми не глянул на меня, но кончики его ушей порозовели. — Откроешь?
Шкатулка была тяжелой, широкой и глубокой. На темном дереве виднелись трещинки и сколы, ничуть не портящие эту полированную красоту. Место для замка пустовало. Крышка легко скользнула вверх на смазанных петлях, и мне в лицо пахнуло камфорой, словно невидимый джинн вырвался наружу.
Инструменты ярко блеснули на солнце, несмотря на то что потускнели от долгого лежания на месте. Каждый аккуратно покоился в своем углублении, оббитом зеленым бархатом.
Небольшая пила с острыми зубьями, ножницы, три скальпеля — кюретка, ланцет и брюшистый, — языкодержатель и прочие крючки…
— Джейми… — Восхищенная, я вытащила короткий стержень, к концу которого был приделан плотный шарик, обернутый поеденным молью бархатом. Я уже видела такой в Версале. Неврологический молоточек восемнадцатого века. — О, Джейми!
Он, явно довольный, поболтал ногами в воде.
— Нравится?
— Еще как! Ой, смотри… тут еще есть, прикрытое… — Я уставилась на рассоединенные трубочки, винты, подставки и зеркальца. А потом они предстали перед моим мысленным взором в собранном виде… — Микроскоп?! — Я с трепетом коснулась деталей. — Господи, микроскоп!