— Корм и воду найдешь в сарае, — не сводя глаз с небосклона, проговорил старший рудокоп, рассеянно махнув рукой в сторону ветхой постройки.
Пьемур послушно взял скакуна за повод, в душе надеясь, что и для него там тоже что-нибудь найдется. Вдруг мастер выругался и опрометью бросился в дом. Не успел Пьемур довести скакуна до сарая, как хозяин догнал его и сунул в руку маленький мешочек.
— Вот то, зачем тебя прислали. Займись своим скакуном, а я пока займусь незванными гостями.
От чуткого уха Пьемура не ускользнула ни тревога в голосе рудокопа, ни намек, что ему лучше не попадаться на глаза всадникам. Он без лишних слов засунул мешочек в висевшую на ремне сумку. Когда хозяин выходил из сарая, паренек старательно качал воду, спеша напоить скакуна. Но как только рудокоп скрылся в доме, Пьемур занял наблюдательную позицию, позволявшую ему без помех видеть единственное ровное место на всем участке, где могли бы сесть драконы.
Приземлился только бронзовый. Оба голубых уселись на вершине хребта, как раз над отверстием копи. Стоило Пьемуру взглянуть на великана, который, раскинув крылья, опустился на землю, как ему сразу стало ясно, почему так помрачнел мастер. Хотя до своей ссылки на Южный Древние из Форт Вейра не часто показывались на людях, Пьемур узнал Фидранта по шраму от укуса Нити, тянувшемуся через все бедро, а Т'рона по надменной поступи. Пареньку не нужно было слышать его голос: было и так ясно, что за годы изгнания его повадки не изменились. Мастер со сдержанным поклоном отступил в сторону, пропуская Т'рона, который, похлопывая себя по ляжке летными перчатками, небрежной походкой прошел в дом. Хозяин, прежде чем последовать за ним, оглянулся в сторону сарая, и Пьемур проворно юркнул за своего скакуна.
Теперь было нетрудно сообразить, почему рудокоп отдал ему мешочек. Пьемур исследовал его содержимое: на ладонь высыпалась кучка синих камней. Из них только четыре были огранены и отшлифованы, остальные, размером от ногтя до мелких неровных кристалликов, были необработаны. Синие сапфиры очень ценились в Цехе арфистов, а такие крупные, как четыре ограненных, вставлялись в орден, служивший знаком отличия мастера Цеха. Четыре ограненных камня? Значит, в скором времени четыре новых мастера поменяют столы? Интересно, будет ли среди них Сибел… После короткого размышления Пьемур осторожно опустил обработанные сапфиры себе в сапоги — по два в каждый. Он пошевелил ногами, чтобы камни провалились поглубже. Правда, их острые грани больно упирались в щиколотки, зато теперь наверняка не вывалятся. Мальчик уже было собрался снова запихнуть мешочек в сумку, но потом задумался. Вряд ли, конечно, Т'рон снизойдет до того, чтобы обыскивать какого-то ученика, но из-за камней сумка подозрительно оттопыривалась. Осмотрев кожаный мешочек и убедившись, что на нем нет эмблемы Цеха рудокопов, он привязал его к кольцу седла рядом с фляжкой для воды. Потом снял куртку и, сложив ее так, чтобы значок арфиста оказался внутри, повесил на рукоятку насоса. А штаны, припорошенные дорожной пылью, из синих давно превратились в грязно-серые.
Услышав стук подкованных сапог, он насторожился и принялся старательно выковыривать камешки из раздвоенных копыт скакуна.
— Эй, ты!
От пренебрежительного тона всадника Пьемур едва не взорвался. Н'тон никогда так не разговаривал даже с кухонной прислугой.
— Слушаю, господин, — мальчик выпрямился и обернулся к Древнему, надеясь, что притворный испуг скроет клокотавший в нем гнев. Вопросительно взглянув на рудокопа, он прочитал в его глазах суровое предупреждение и тупо забубнил, подражая тягучему выговору горцев:
— Вот беда, господин, животина до того употела, что пришлось битый час ее обихаживать.
— Ступай, займись другими делами, — строго прикрикнул на него мастер, мотнув головой в сторону дома.
— Так, говоришь, хозяин, я опоздал всего на день? Но вчера да и сегодня утром вы тоже не сидели сложа руки. — Повелительным жестом Т'рон приказал мастеру проводить его в шахту.
Пьемур с тупым видом глазел на них, пока оба не исчезли из вида. В душе он гордился своей находчивостью и был уверен, что заметил в глазах старшего рудокопа одобрительный огонек.
Он уже успел вычистить скакуна от носа до кончика хвоста, а Т'рон с хозяином все не возвращались. Чем бы он занялся, если бы и вправду был учеником рудокопа? Скорее всего, он не стал бы соваться в шахту, опасаясь гнева если не своего наставника, так всадника — уж наверняка. Ах да, хозяин велел ему идти в дом!
Пьемур накачал воды в ведро и потащил в дом, боязливо озираясь на устроившихся на высоте голубых драконов, рядом с которыми примостились на корточках их всадники.
Жилище рудокопов состояло из двух просторных комнат — одна служила спальней, вторая предназначалась для еды и отдыха. За пологом находился закуток старшего рудокопа. Сейчас полог был отдернут, и Пьемур увидел, что разгневанный всадник перевернул вверх дном сундук, шкаф и постель хозяина. На кухонной половине все ящики и дверцы были открыты. Большая кастрюля на очаге кипела вовсю, так что содержимое выбивалось из-под крышки. Не желая, чтобы его ужин превратился в угли, Пьемур поторопился сдвинуть кастрюлю на край. Потом принялся наводить порядок в кухне. Ни один ученик не посмел бы вторгнуться во владения наставника, не получив на то особого разрешения. Вскоре он услышал голоса — ожесточенные нападки Т'рона и приглушенные оправдания рудокопа. Потом раздался стук молотка по камню, и Пьемур, не удержавшись, тихонько выглянул в открытое окно.
Шестеро рудокопов, кто сидя на корточках, кто стоя на коленях, осторожно отбивали грубую темную породу и грязь, стараясь не повредить синие кристаллы, по всей вероятности, заключенные внутри. Вот один из них поднялся и протянул что-то мастеру. Т'рон перехватил то, что было в руке у рудокопа, и стал разглядывать на свет. Вдруг он разразился проклятиями и стиснул кулак, так что костяшки побелели. На мгновение Пьемуру показалось, что он собирается отшвырнуть камень.
— И это все, что вы здесь находите? Да эта копь давала сапфиры размером с человеческий глаз!
— Так-то оно так, всадник, да только это было четыреста Оборотов назад, — таким невыразительным голосом проговорил мастер, что невозможно было истолковать его слова ни как дерзость, ни как учтивость. — Сейчас мы находим совсем мало сапфиров. Хотя грубая крошка, если ее размолоть, идет для шлифовки других камней, — добавил он, заметив, что Древний наблюдает за его товарищем, который осторожно собирал поблескивающий песок в совочек, который потом опорожнил в жестянку с завинчивающейся крышкой.
— Меня не интересует ни крошка, ни кристаллы с изъянами, — подняв сжатую в кулак руку, отрезал всадник. — Мне нужны отборные крупные камни. — Он переводил взгляд с одного рудокопа на другого, но они предусмотрительно отводили глаза. Пьемур, от всей души надеясь, что Древнему не удастся обнаружить крупных сапфиров, вернулся к кухонным хлопотам.
К тому времени, когда солнце стало клониться к горным вершинам, стало окончательно ясно: упорные поиски, на которые Т'рон угробил полдня, дали довольно скудный урожай — шесть мелких камешков, да и те с трещинами. Затаив дыхание, Пьемур вместе с остальными наблюдал, как Т'рон взбирается в седло. Старик бронзовый без видимых усилий поднялся в воздух, за ним — оба голубых. И только когда все трое исчезли в Промежутке, рудокопы, обступив своего мастера, возбужденно загалдели. Он махнул на них рукой и поспешил к дому.
— Теперь я вижу, юный Пьемур, почему тебя послали гонцом, — промолвил старший рудокоп. — Голова у тебя на месте, — он с ухмылкой протянул руку.
Пьемур улыбнулся в ответ и поманил его к сараю, где у всех на виду свисал с седла мешочек с драгоценным содержимым. Рудокоп озадаченно выругался, а потом разразился оглушительным хохотом.
— Ты хочешь сказать, что то, из-за чего он перерыл весь холд, весь день болталось у него перед носом? — давясь от смеха, произнес хозяин. — Обработанные камни я запихал себе в сапоги, — сказал Пьемур и скривился: один из сапфиров в кровь натер ему лодыжку.
Когда мастер рудокопов получил обратно свои камни, остальные сразу повеселели — ведь они и думать не думали, что их старшему удалось спасти то, над чем они трудились несколько недель. Все наперебой расхваливали Пьемура за то, что тот так вовремя прибыл и проявил чудеса находчивости.