– Никакие это не вопли, а боевой язык моего клана! – Возмущённо воскликнула Ласковая Иури – Признаться честно, я сама не ожидала, что архангелы владеют этим древним языком.
Стинко примирительно кивнул головой и сказал:
– Ладно, согласен, это не кошачье мяуканье, а древний боевой язык, но тогда объясним мне Бога ради, почему Кудесник назвал тебя минойё суяная, что, как мне кажется, вполне созвучно выражению минои сунитаяра китоми, и в переводе с древнекиотского означает "принцесса тайком покинувшая дворец". Заодно объясни мне, пожалуйста, как это соотносится с древней киотской легендой о том, что ваш император войдёт в золотой дворец на холме Тяньниянь только тогда, когда на вашу чёртову планету вернутся его старый слуга и сбежавшая принцесса. Мне сдаётся, что Серж Ламишада не случайно позарился на твою мать Минои, ведь она происходит из древнего самурайского рода Кувато, который тайком заправляет чуть ли не всеми делами в том дурацком балагане, который киотцы называют своим правительством. И ещё, Иури, я тебя умоляю не надо даже пытаться вешать мне лапшу на уши, тем более в присутствии Юма.
Сам Юм, между прочим, относился к этому разговору с большой иронией. Он посадил Ласковую Иури к себе на плечо и, поглаживая её по горячему, потному бедру, только посмеивался, за что и получил от Стинко очередной втык:
– А ты чего щеришься, хмырь болотный? Не тебя ли интересовало, на каком языке базарят между собой эти хмыри? В общем так, ребята, я немедленно хочу во всём разобраться и требую от тебя, Иури, чтобы ты обо всём мне рассказала. Мне не случайно показалось когда-то, что ты ключ к очень большой и очень древней тайне. Так что давай, присядем на этот камешек и ты мне обо всём расскажешь.
– Стинни, а тебе не кажется, что нам будет гораздо удобнее поговорить обо всём на берегу озера с бокалом "Старого Роантира" в руках? – Поинтересовалась у парня Ласковая Иури и добавила – В противном случае я вообще не скажу тебе ни слова, а телепатическое зондирование тебе ничего не даст. Уж я-то прекрасно умею хранить секреты своего клана.
Юм немедленно поддержал девушку строго сказав:
– Стинни, братан, давай сделаем так, как говорит Киска И. Мне самому хочется услышать её историю, но только не здесь и не сейчас. На вас обоих смотреть тошно, такие вы побитые и исцарапанные. Пусть Аск вас сначала заштопает и подкрасит, а уж потом мы сядем на берегу озера и чинно обо всём поговорим. Поверь, братан, так будет гораздо лучше. К тому же ты сможешь продумать все свои вопросы, а Киска подготовится к тому, чтобы честно на них дать ответы.
Стинко посмотрел на Ласковую Иури и только сейчас увидел, что лицо и тело девушки действительно сплошь покрыто синяками и ссадинами. У него самого вид был ещё похуже, да, и спина после ударов Рыжей Герды весьма ощутимо болело. Похоже, что как минимум пару рёбер она ему сломала. В принципе это было легко поправить парой часов водной медитации или же просто несколькими часами сна, но куда проще было всё-таки взять и залечь на кушетку в золотое чрево доктора Асклепия, тем более, что вскоре старик останется без работы. Стинко ещё не говорил ему о том, что намерен стать вечным, но был уверен в том, что тот его не осудит за это. Этот золотой доктор вообще был отличным парнем и понимал всё с полуслова. Они часто общались с ним и даже иногда играли в карты. Жаль только, что он был таким здоровенным, что не мог войти в дом, а потому делать им это приходилось на веранде, к которой он прилетал по вечерам. Поэтому, когда Юм напомнил ему о травмах, он сказал:
– Ладно, братан, так мы и сделаем. Давай, займись пикником, приготовь какое-нибудь угощение для Киски, отметим успешную сдачу выпускного экзамена, а мы пойдём к доктору Асклепию. Заодно я скажу ему, что мы хотим стать Вечными. Думаю, что он нас за это не осудит. Встретимся на берегу озера.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
785 236 год Эры Галактического Союза
Пока доктор Асклепий залечивал синяки и ссадины Ласковой Иури и Стинко, Юм постелил на берегу озера синюю шкуру, водрузил на неё здоровенное серебряное блюдо с жареным на вертеле кабаном и парой дюжин горячих лепёшек, воткнул в него три кинжала и поставил рядом корзину с тремя дюжинами бутылок "Старого Роантира". О таких пустяках, как тарелки, вилки и бокалы он даже не вспомнил. На его взгляд и этого было вполне достаточно для прекрасного пикника на берегу озера. Не дожидаясь того момента, когда к озеру придут его друзья, он ловко откупорил пару бутылок и выдул драгоценное вино столетней выдержки, словно газировку, после чего отрубил переднюю кабанью ногу и стал её методично поедать с одного конца. Арнольд, расположившийся рядом, громко пискнул:
– Чудовище, ты хотя бы подождал друзей!
– Ничего, кабан вон какой здоровенный всем хватит. – Беззаботно ответил ему Юм – Чем без дела маяться, лучше подкрепился бы.
С этими словами он отрубил вторую переднюю ногу кабана и бросил её Защитнику. Тот хотя и критиковал его, от угощения не отказался и принялся уплетать это яство с ничуть не меньшей скоростью. Открыв третью бутылку вина, Юм вылил половину в воронку, образовавшуюся в пятиугольном теле Защитника рядом с той дырой, в которой уже почти исчезла кабанья нога. С довольным урчаньем всосав в себя вино, Арнольд пропищал:
– Честное слово, ради того, чтобы наслаждаться этой божественной амброзией в полной мере, стоит стать человеком.
– Ну, кремниевые лепёшки с терзием тоже вещь неплохая, Арни, особенно если запивать их плавиковой кислотой с некоторой толикой каустика. – Отозвался в ответ на это Юм и добавил – Хотя надо сказать, что на свете есть множество других вкусных вещей и далеко не всё из них относятся к мирам кислородного типа. Взять хотя бы те же хризолитовые яблоки.
Арнольд тихонько засмеялся и пропищал:
– Нет, Юмми, такие деликатесы не для меня.
– Да, вы, Защитники, что ни говори, будете слабоваты против нас, Вечных. – Поддел его Юм – Это нам всё едино, что хлор, что фтор, что метан, что кислород. Мы с одинаковым комфортом можем существовать во всех средах и сдаётся мне, что наши тела способны и не на это. Но скажу тебе по секрету, Арни, всё-таки больше всего я кайфую от кислородных миров и особенно от жаренного мяса и такого вот прекрасного вина, хотя проку от этого мне не так уж и много. Кремниевая органика для Вечных гораздо питательнее.
Их мирный разговор на кулинарные темы прервало появление Ласковой Иури и Стинко, которые пришли к озеру в обнимку. Девушка, в отличие от прежних дней, была одета в Серебряную Тунику, которая изобразила на ней нарядную голубую рубашку с коротким рукавом, заправленную в вытертые добела джинсовые шорты. На Стинко тоже были надеты цветастая, расстегнутая на груди, рубаха и просторные синие гейанские бермуды, на которых было написано желтым "Голден бич". Вид у него был достаточно грустным и увидев ехидную улыбку на лице своего друга, он запустил в него каким-то свёртком и чуть ли не заорал сердитым, недовольным голосом:
– Немедленно оденься, убоище, иначе эта красотка не намерена вести с нами разговор начистоту.
Юм презрительно фыркнул в ответ:
– Очень мне нужны эти шмотки. Я и без них могу изобразить из своей тушки любой наряд.
Однако, под пристальным взглядом друга он быстро натянул на себя бермуды и рубаху, после чего взял Иури за руку и буквально затащил её на синюю шкуру. Присев рядом с блюдом, он усадил девушку к себе на колени и первым делом вырезал для неё из кабаньей туши самый лакомый кусок. Наколов мясо на длинный кинжал, он вручил его девушке и принялся откупоривать бутылку вина приговаривая:
– Давай, Киска, налегай на мясо. Наесться до отвала после такой славной драки, что может быть лучше. Ну, разве что натрескаться мяса после хорошего секса с тобой. А поговорить мы всегда успеем. И с чего это в тебе, вдруг, проснулась такая стыдливость? Или мы тебе уже до смерти надоели, Киска?