Но, я надеюсь, все мы извлечем из этой истории полезный урок. Не будем нагнетать эмоции, а прислушаемся друг к другу и направим усилия на поиск путей улучшения отношений между полицейскими офицерами и представителями национальных меньшинств. Вместо обмена обвинениями мы могли бы уделить больше внимания поиску того, что нас объединяет. Богу известно, как мы нуждаемся в этом — возможно, вы заметили, что последние два дня мы были заняты обсуждением этого инцидента и забыли о проблемах здравоохранения. (Смех в аудитории.)
Я не хотел бы сейчас углубляться в обсуждение проблем здравоохранения, но обещаю, что на следующей неделе обязательно к ним вернусь. Хотелось бы обратить ваше внимание еще на один — последний! —момент. Кое-кто говорит, что президент вообще не должен вмешиваться в подобные вопросы, поскольку они носят местный характер. Вот с этим я совершенно не согласен. Тот факт, что местная проблема приобрела такой масштаб, говорит о чувствительности расовых проблем для нашей страны. Неважно, белый я или черный, но комментарии по этому поводу и попытка конструктивно решить ситуацию являются частью моих обязанностей.
В завершение рассказа о моем разговоре с сержантом Кроули хотел бы сообщить, что он, я и профессор Гейтс собираемся как-нибудь выпить пива здесь, в Белом доме. Не знаю, подобрали ли уже мои помощники удобное время для этой встречи, но уверен, что мы сумеем договориться.
Сержант Кроули также поинтересовался, нельзя ли убрать прессу с лужайки перед его домом. (Смех.) Я сообщил, что не могу убрать прессу даже с моей собственной лужайки. (Смех.) Он заметил, что моя лужайка гораздо больше чем его. (Смех.) Но если кто-то из присутствующих имеет отношение к бостонским и общенациональным средствам массовой информации, то сержант Кроули будет очень признателен, если вы перестанете вытаптывать его лужайку.
Вот и все. Спасибо, ребята.
На примере этого выступления можно ознакомиться с фирменным стилем Обамы. Он выбрал правильный тон; сразу же овладел вниманием аудитории, появившись неожиданно. Он выбрал также правильный язык тела: вошел в комнату с решительным видом и серьезным, почти грустным, выражением лица, подчеркивавшим важность темы, о которой собирался говорить.
Обама помнил о своих целях. В частности, он хотел изменить тональность обсуждения инцидента в прессе, сделав его более конструктивным; уточнить, что и сержант Кроули, и профессор Гейтс — порядочные люди (они оба попали под огонь критики после ареста Гейтса); подтвердить наличие расовых проблем и выразить убеждение в том, что проблема достаточно серьезна, чтобы стать предметом президентских комментариев; завершить выступление на веселой ноте, показав, что инцидент может стать уроком для всех; стимулировать продвижение к взаимопониманию и единству в США.
Обама постарался сделать все возможное, чтобы обелить репутацию и Кроули, и Гейтса, указав на то, что он верит Кроули и считает его хорошим человеком. Он признал свою ответственность за неудачный выбор слов, констатировав «...мне стоило выбрать другие слова», а также «...считаю, что неудачно выразился, говоря об этом инциденте, особенно с учетом того, что мои высказывания подогрели истерию в средствах массовой информации». Он предложил американцам на примере этой ситуации задуматься над межрасовыми отношениями в США. Он еще раз подтвердил верность своим принципам, твердо заявив: «Кое-кто говорит, что президент вообще не должен вмешиваться в подобные вопросы, потому что они носят местный характер. Вот с этим я совершенно не согласен. Тот факт, что местная проблема приобрела такой масштаб, говорит о чувствительности расовых проблем для нашей страны. Неважно, белый я или черный, но комментарии по этому поводу и конструктивное решение проблемы — часть моих обязанностей». Его голос звучал решительно, отражая глубину связанных с этим переживаний.
Наконец, Обама мастерски завершил свое выступление, упомянув о планах выпить пива с Кроули и Гейтсом. Это был прекрасный способ решения проблемы, и последующие дни показали, что Обаме удалось изменить тон прессы на более спокойный, а их содержание статей переориентировать на межрасовые отношения в США в целом. Кроме того, в конце выступления Обаме удалось переключить внимание прессы на вопрос, который его больше всего интересовал, — здравоохранение.
Еще один прием, не раз сослуживший Обаме добрую службу, состоит в том, что сложные ситуации он часто использует для подтверждения верности своим принципам и убеждениям. Обама не раз демонстрировал незаурядное умение пропагандировать свои моральные принципы и этические нормы в сложных ситуациях, подчеркивая, что именно в таких условиях особенно важно следовать им. Во многих случаях он дает наглядный урок лидерства, твердо заявляя о своих принципах в сложной ситуации, даже если приходится признавать свою неправоту.