Кто-то за соседним столиком рассказывал, что месяц назад к молу прибило разложившийся мужской труп: оказалось, какой-то рыболов, стоя на берегу, внезапно умер от инфаркта. Этот не слишком веселый разговор заставил уже немолодого инженера задуматься о быстротечности жизни и о том, что надо, пока не поздно, ловить момент. Весь вечер он говорил комплименты женщине с прекрасными глазами и под конец предложил ей бежать с ним.
— Куда бежать? — рассмеялась она.
— На край света — в Бангкок, Сингапур, на остров Бали… Разве вас не прельщает такое путешествие?
— Нет. Я езжу к сестре в Кодоньо, и с меня довольно, — ответила женщина и спокойно добавила: — Знаете, я вам прямо скажу: ничего у вас не выйдет.
Принял ли усатый инженер эти слова всерьез в тот вечер, обдумал ли их впоследствии? Неизвестно. Однако пламя страсти в душе его разгоралось с каждым днем все ярче.
Он утратил покой, совсем забросил дела и даже приобрел в туристическом агентстве билеты на пароход, идущий в Бангкок, Сингапур и на остров Бали. Он отправил билеты своей возлюбленной и получил их обратно срочной почтой с краткой записочкой: «С меня хватит и Кодоньо».
Можете себе представить, какие чувства охватили усатого инженера. Он вспомнил, как всего полгода назад в его бюро появилась скромная и угловатая читательница книг (вместе со своим жалким напарником-студентом) и как потом она превратилась в отличного работника, способного оболванить любого клиента. Но главным образом инженера покорило в этой женщине нечто другое — что, он и сам не отдавал себе отчета, скорее всего, ее прекрасные глаза.
Как-то поздно вечером он заявился к ней домой: ему необходимо было срочно с нею объясниться. С порога он признался женщине, что ее прекрасные глаза сводят его с ума: в них можно прочесть каждое движение души.
— Да нет, у меня просто-напросто небольшое косоглазие, — объяснила она.
— Ну и что! — воскликнул очарованный инженер. — А у меня язва!
Он кинулся к ней, чтобы заключить в объятия, но она оттолкнула его и удалилась по темному коридору. Следуя за ней, инженер вошел в гостиную и замер на месте.
Книжный шкаф ломится от книг, книги разбросаны по всей комнате, словно ими только что пользовались. На подлокотнике кресла под торшером лежит огромный том, раскрытый на заложенной странице. Инженер берет его в руки и читает название знаменитого французского романа. Он выпущен серьезным издательством, имеющим дело с действительно читающей публикой; инженер всегда презирал эту фирму, поскольку ее распространители заключают договоры лишь на жалкие суммы.
— Книга для элиты, — сквозь зубы процедил инженер, — для тех, кто читает всерьез, а потом этим похваляется. Вы что же, читали ее?
Женщина кивнула.
— Выходит, вы не оставили это занятие. Не переменились, как уверяли меня. Может, даже подсмеивались надо мной и моим методом.
Женщина призналась, что в жизни не прочла ни одной книги до конца, но после того, как ее покинул друг, ей захотелось узнать, что же его так привлекало в этих книгах. И она накупила себе книг, но читать их не может. Инженер, стоя посреди комнаты, горестно покачал головой.
— Не лгите, не надо! Вы хотите меня утешить, спасибо вам, сердечное спасибо. Но я же понимаю, что вы не желаете знаться со мной, оттого что я не читаю ваших книг. — Он на минуту задумался, потом продолжил: — Да, я не читаю ваших книг, у меня голова забита реальными, не книжными проблемами, ведь книги — это сплошная иллюзия, а я занимаюсь делом и не привык питать иллюзий. — Голос его упал почти до шепота: — Вы никогда не станете со мной на одну доску, как мои клиенты. Вот им я ровня, и, когда говорю с ними, они не чуют подвоха. А вы, читатели, во всем чуете подвох, потому что книги вводят вас в иллюзию и заражают гордыней. Что делать, я человек простой, грубый — не чета вам.
— Ступайте-ка домой, господин инженер, — устало отозвалась женщина. — Я хочу спать.
Он послушно направился к двери, спустился по лестнице, сел в машину и растворился среди уныло однообразных зданий и наводящих тоску фонарей.
Спустя месяцы молодая женщина пришла к выводу, что книги все-таки могут как-то скрасить одиночество. Правда, прочесть хотя бы одну книгу целиком ей так и не удалось, но прочесть несколько страниц или даже глав она была вполне способна.
Коротая долгие зимние вечера в притихшем доме, она неожиданно для себя испытала искушение взять в руки книгу. Постепенно одинаковые черные строчки, прежде внушавшие ей отвращение к чтению, отозвались в ней разными голосами. И громоздящиеся слова оказались не просто скоплением букв, а живыми людьми со своим характером: одни звучали серьезно, другие шутливо, третьи были полны намеков и тайн; с тех пор она перестала воспринимать печатную страницу как нечто скучное и утомительное.
На исходе зимы она ощутила, что прочитанные слова и фразы, в которых ей слышались голоса, волнуют ее, словно фильм с привидениями. Сопереживая чувствам персонажей, она обнаружила, что уже не способна управлять собственными чувствами, и это ее испугало. Ей почудилось, что голоса доносятся из-за двери, ведущей во тьму. Она прислушивалась к малейшему шороху в пустой квартире, вздрагивала, увидев какую-то странную тень, — одним словом, книги повергали ее в трепет. Она никогда не зачитывалась книгой — не потому, что ей было неинтересно, напротив, отдельные слова и фразы слишком уж захватывали ее, вызывали множество вопросов, она не знала, как от них освободиться.
Прочитав одну-две страницы, она потом долго сидела в кресле с раскрытой книгой на коленях и, не глядя в текст, рассеянно жевала резинку. Все пыталась разобраться в своих непонятных ощущениях, в подтекстах и намеках, что всплывали с каждой страницы, словно по неведомому зову.
За эти месяцы она накупила кучу книг в надежде найти среди них такую, которая не будоражила бы ее настолько, что невозможно было продолжать чтение. Оказалось, это недостижимо: либо книга совершенно ее не трогала, либо каждое слово вызывало столь сильный трепет, что она уже не могла читать дальше. Над разгадкой тайны, заключенной в книгах, она билась до самого лета, а потом ее захватили новые события.
Как-то раз, выйдя с работы, она увидела поджидавшего ее инженера. Он подошел и без предисловий выпалил:
— Знаете, я прочел ту вашу книгу, и, должен признаться, не без удовольствия. Давайте как-нибудь встретимся и поговорим об этом. Кроме того, я хотел бы попросить у вас совета относительно других книг. Я чувствую, что чтение меня все больше увлекает.
Она ответила, что никогда еще не прочла до конца ни одной книги и потому ничего не может ему посоветовать.
Желая удержать ее, он прошептал:
— Не притворяйтесь, синьорина Вирджиния, сбросьте маску. Я готов перейти на вашу сторону. Мне теперь наплевать, учуют что-нибудь клиенты или нет.
Женщина, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, поспешно свернула в переулок и долгое время ничего не слышала об инженере. Зато в первых числах июля вдруг объявился студент, начавший ей названивать и рассказывать о своих делах.
Оказывается, он уже несколько месяцев как вернулся в родной город, километрах в семидесяти от Милана. Кто-то оставил ему небольшое наследство, и таким образом сбылась наконец его давнишняя мечта: он теперь только и делал, что читал и писал. А еще он входил в группу начинающих писателей, которой руководил тот самый моложавый критик, что выступал некогда на читательской конференции вместе с Эборгестом. Поэтому раз в неделю студент приезжал в Милан на собрание группы.