Они встали в пару, но вспомнить шаги удалось не сразу. Ни обувь, ни мелкий цветной гравий не располагали к вальсу, но у них в конце концов получилось. Они обошли круг вокруг чаши фонтана и вернулись в исходную точку.
— Мы помним, ура! Донна Эла гордилась бы нами, и маэстро Фаустино! — Октавио был рад, да и согрелись немного.
— Никогда бы не подумала, что буду танцевать вальс ночью, в чужом музее, на улице, в ноябре! — улыбнулась Франческа. — Здорово, что ты подбил меня на эту авантюру.
— Я рад, что тебе нравится. Идём дальше?
— Конечно.
А дальше, видимо, начался пресловутый лабиринт. В нём было уже далеко не так светло, как в остальном парке, и существующая подсветка как будто запутывала ещё сильнее. Но из-за тучи выглянула почти полная луна. Они шли, сворачивая строго направо, но в какой-то момент Франческа подёргала его за рукав.
— Знаешь, мы уже в третий раз проходим мимо этой вазы.
— А вдруг они здесь просто одинаковые? — не поверил Октавио.
— Нет, у этой трещина, похожая на ящерицу, и в ней мох. Вот, видишь? — Франческа показала пальцем на ту самую трещину.
— Ок, сейчас посмотрим, что можно сделать, — Октавио достал телефон и включил навигатор. — Нужно немного пройти, чтобы он правильно определил наше место.
Они сделали ещё один круг до той же самой вазы.
— И как? Куда нам идти? — Франческа уже держала его за локоть, впрочем, он не возражал.
— Смотрим… Слушай, фигня какая-то. Он уверен, что мы стоим у парадного входа, куда днём заходили, и не двигаемся.
— Но этого не может быть. Мы ходим. Он сломался?
— Да вряд ли, всё было в норме. Давай ещё раз попробуем.
Они сделали ещё один круг, вроде бы такой же, но вышли уже не к вазе, а к фигуре молодого парня в доспехах и с мечом. Прошли немного — и снова увидели знакомую вазу.
Навигатор не работал. И даже схему парка не показывал — парк отображался сплошным зелёным пятном, ни одной дорожки.
— Мы потерялись, да? — прошептала Франческа.
Октавио попытался перезапустить навигатор… и в этот момент телефон выключился совсем. И не включался обратно.
— А нужный номер у меня, конечно же, был забит в телефоне, — хмыкнул Октавио. — Значит, будем обходиться своими силами. Не вешай нос, сейчас выберемся, непременно выберемся!
И тут где-то неподалёку, в темноте, послышались шаги. Лёгкие и уверенные.
— Это ещё кто? — выдохнула Франческа.
— Не знаю, — тихо-тихо ответил Октавио. — Не бойся, у меня, конечно, нет оружия, но меня голыми руками не возьмёшь, ты, главное, если что — прячься мне за спину. Справимся.
Дорожка вела вперед и в темноту, и вдруг как будто впереди её кто-то пересёк. Прошел с одной стороны на другую. Кто-то светлый. Невнятное светлое пятно. По спине пробежал холодок, по позвоночнику, от шеи и вниз.
— Может быть, нужно идти туда? Или наоборот, в другую сторону?
— Пошли, посмотрим.
— А если это не человек? — вдруг прошептала Франческа.
Светлое пятно? Ну да, было же у них в зимнем саду привидение!
— От таких помогает «Отче наш», — уверенно сказал Октавио.
— А ты откуда знаешь?
— Ясное дело — от отца Варфоломея, — рассмеялся Октавио.
Вот ведь, придумала! Не человек. А кто тогда? Да это тот самый охранник их и пугает, наверное. Только вот телефон сел зря. Хотя зарядки в нём оставалось ещё прилично. От холода, что ли? Октавио на всякий случай быстро пробормотал молитву, но ему всё равно было не по себе.
Франческа прижалась к нему всем телом, он обнял её, и таким образом они медленно продвигались вперёд.
— Ой, смотри, оно опять!
Как будто впереди кто-то шёл. Те самые лёгкие шаги — они явно знали, куда надо идти.
Они уже даже не смотрели по сторонам — на очередные вазы и статуи, да и темно было, луна спряталась за очередное облако.
Шаги звучали впереди, звучали… а потом прекратились. Как будто тот, кто шёл, пришёл. Вот только куда?
Через пару минут Октавио и Франческа вышли на круглую площадку, в центре которой стояла хорошо подсвеченная статуя. Ну то есть это не могло быть ничем иным. Белая мраморная статуя. Дама в пышном платье.
Они подошли, и Франческа вполголоса прочитала:
— Гортензия Франческа д‘Омаль, маркиза Донати. Я помню портрет этой дамы, в очень красивом платье. Удивительной сплющенной формы — с одной стороны как будто широкое, а с другой — плоское, не знаю, как так сделать, наверное, там внутри хитрый каркас. Оно было таким розово-лиловым, я ещё подумала, что, на мой взгляд, многовато розового оттенка, с одним лиловым образ был бы более полным. Но так, как есть — тоже красиво. И парик подходящего оттенка, серебристый.