— Ну вот, не так уж ты и безнадежна. Сообразила наконец. Впрочем, я бы не стала употреблять слово «ученица», — Бригелла мягко улыбнулась, — Скорее, напарница. Компаньонка. Наше с Панди сотрудничество было устроено немного другим образом, чем ваше. Впрочем, сути это не меняет. Да, мы работали вместе — уже после того, как она отказалась от твоих услуг. И работали чертовски неплохо, у меня была возможность хорошенько отшлифовать свои миннезанги. Мы обчистили немало домов в Броккенбурге. Пока не наткнулись на тот чертов домик на Репейниковой улице…
Они сидели друг напротив друга, разделенные горящей лампой и двумя шритами[13] пустого пространства. И чем-то еще, подумала Барбаросса. Воздух между ними потяжелел, будто был пронизан адскими энергиями, сделался плотным и густым, как ядовитый воздух в предгорьях. В нем не было чар — она могла бы поклясться в этом — но было что-то другое, недоброе и опасное.
Слишком спокойно держится, подумала Барбаросса. Последние две минуты, делая вид, что слушает болтовню Бри, она изучала обстановку, пытаясь понять, не скрыты ли здесь ловушки, нарочно расставленные «шутовкой» на случай их задушевной беседы. Адский сигил под слоем пыли, спрятанный под тряпьем клинок… Ни хера не было. Может, в своих пышных плундрах Бригелла прячет пистолет? Крохотный терцероль[14], загодя заряженный и взведенный? Отлитая из серебра пуля весом в какой-нибудь лот[15] легко могла бы вышибить душу из тела, но Бригелла должна быть чертовски уверена в себе, если думает, что успеет достать его и выстрелить прежде чем «Скромница» или «Кокетка» врежутся ей в грызло. Два шрита расстояния, разделявшие их, оставляли ей весьма мало времени для маневра.
— Сильно болит? — участливо спросила Бригелла.
— Что?
— Ты истратила больше часа из отведенного тебе срока, значит, он уже должен был дважды предупредить тебя. Цинтанаккар. Он точен, как часы на здании городского магистрата. Что это? Ожог? Язва? На каком языке он общается с тобой? Досадно, — серые глаза Бригеллы, кажущиеся в свете коптящей лампы палевыми, мигнули, — Досадно, что я не увижу этого. По какой-то причине он укрывает увечья от посторонних глаз. Как многие гениальные скульпторы и творцы, предпочитает трудится в тишине и безвестности, ваяя очередной свой шедевр.
Цинтанаккар. Это слово было ей незнакомо, но стоило Бригелле его произнести, как Барбаросса ощутила накатившую изнутри дурноту. Это было похоже на… На миг она ощутила себя вельзером, существом со стиснутой стальными обручами головой, мыслящим не сполохами-мыслями, а образами, сплетающимися из ничего и стремительно тающими.
Шершень, ползающий в складках тяжелого бархата.
Умирающий младенец, скорчившийся в колыбели.
Хруст лопающихся костей.
— Что такое Цинтанаккар? — резко спросила Барбаросса, поддавшись вперед. Произнесенное ее губами слово оставило на языке привкус несвежего мяса, — Отвечай, иначе, клянусь, изувечу тебя так, что не признают даже в Геенне Огненной!
Бригелла улыбнулась, нимало не напуганная угрозой. Она и сидела как прежде, в спокойной позе, рассеянно поигрывая своей трубочкой, будто и не замечала грозящей ей опасности.
— Ах, Красотка… Какая же ты нетерпеливая! Я же как раз рассказывала о том, как мы с Панди наткнулись на его обиталище. Что же мне, оборвать историю на самом интересном месте?
— Рассказывай! — приказала ей Барбаросса, — И поживее, чтоб тебя!
[1] (нем.) Остерландский диалект, распространенный в Саксонии.
[2] Доппельзольднеры (нем. Doppelsöldner) — солдаты, сражающиеся в первой шеренге и получающие двойную плату.
[3] Двойная кираса — кираса с плакартом поверх нагрудника, служащим для защиты нижней части торса.
[4] Бургиньот (бургонет, бургундский шлем) — распространенный до XVII-го века европейский шлем, скругленный и снабженный защитным козырьком.
[5] (нем.) Дословно — «Черный граф».
[6] «Берлины» — распространенное в XVII-м веке название для каретных «стоячих ресссор» — по месту мануфактур, их производящих.
[7] Здесь: около 75 км.
[8] «Кожаные» пушки (легкие полевые орудия) получили распространение в шведской армии начиная с 1627-го года, их изобретателем считается немецкий полковник Мельхиор фон Вурмбрандт.
[9] Морген — дословно «утро» — старогерманская мера площади, обозначала участок, который можно в одиночку распахать за первую половину дня, обыкновенно от 0,25 до 1,22 га.
[10] Здесь: примерно 10,2 т.
[11] Стефан Цвейг (1881–1942) — австрийский драматург и писатель.
[12] Бочче — античная игра с мячом, распространенная на территории Священной Римской империи.
[13] Здесь: примерно 1,6 м.
[14] Терцероль (от ит. Terzuolo — ястреб) — миниатюрный дульнозарядный пистолет с кремневым или капсюльным замком, распространенный в XVII–XIX веках.
[15] Лот — старогерманская мера веса, равная 1/32 пфунда, 14,6 гр.
Глава 13
— Не беспокойся, — Бригелла вновь лукаво улыбнулась, — В твоем распоряжении еще порядком времени. Шесть часов, не так ли? Вполне достаточно времени, уверяю тебя, чтобы выслушать эту историю. К слову, ты и сама уже являешься ее частью, хоть и не подозреваешь об этом. Но я позабочусь о том, что если об этом когда-нибудь будет сложен миннезанг, в нем прозвучит и твое имя… Дом на Репейниковой улице. Я первая обнаружила его. Сперва следила несколько дней — с почтительного расстояния, разумеется. Сама знаешь — мазала тайком сажей порог, оставляла в дверном створе травинку, чтобы определить, как часто хозяин выбирается наружу… Потом навела справки. Заглянула в окна, обследовала улицу. Хороший домишко, он мне сразу понравился. Запущенный, но не развалюха, внутри еще теплилась жизнь, пусть и жалкая, едва копошащаяся, запертая в теле дряхлого старика, целыми днями не вылезающего из кровати. Мы с Панди любили такие дома. Ни стражи, ни охранных чар, ни бдительных хозяев — наилучшие дома для работы! Полчаса труда — и сотня-полторы гульденов добычи. Отставные вояки любят сохранять на память всякую рухлядь — табакерки, шпоры, инкрустированные самоцветами сабли… «Камарилья Проклятых» научила меня не только ловко сплетать вирши, но и кропотливо собирать информацию, как бы та ни была рассеяна в воздухе. У меня есть пара знакомцев из магистратских клерков да и еще кое-какие знакомства, я быстро узнала, что господин фон Лееб — старик и домосед, кроме того, согласно магистратским записям, ему полагалась из казны недурная пенсия — пятнадцать гульденов в месяц. Игра стоила свеч! Я поведала обо всем Панди, и она тоже загорелась этой мыслью. Дело обещало быть верным. В следующий раз она наведалась к дому старикашки уже сама, под покровом ночи. Покопалась в замке, в считанные минуты раскусив стерегущего дом демона и выведав его имя. Черт, ловко же у нее это получалось! У нашей Панди была чертова уйма талантов, некоторыми из которых она щедро делилась с нами, ее компаньонками, другие же предпочитала хранить при себе…
— Дальше, — приказала Барбаросса, кусая губы, — Дальше!
Бригелла задумчиво провела черту по лакированному деревянному носу, торчащему посреди ее лица точно вороний клюв.
— Терпение, Красотка. Ты ведь не из той неблагодарной публики, что свистит и топочет ногами, едва только занавес распахнулся, заглушая прелестную увертюру, требуя, чтобы представление сразу переходило к основной части?.. Это было без малого год назад, в конце октября. Ночи стояли глухие, беззвездные, мы уже наметили день, когда выпотрошим этот домишко дотла. Панди успела побывать в прихожей и исследовать ее, не обнаружив никаких тревожных признаков. Старый скупец не расщедрился на охранного демона. Она нашла лишь бессмысленные сигилы, рассыпанные тут и там, точно картошка из порванного мешка. В них не было опасности — одна видимость, фикция, способная произвести впечатление на воришку, ни черта не сведущего в адских науках, но не на ведьму. С таким же успехом ребенок мог бы украсить дом бессмысленными каракулями.
Заметила. Барбаросса прикусила язык, чтобы тот ненароком не выплюнул какое-нибудь едкое ругательство. Панди заметила чертовы сигилы в доме старикашки. Лихая воровка, безрассудная бретерка, залихватская налетчица, она всегда была необычайно осторожна и внимательна к мелочам, именно потому прожила в Броккенбурге так долго. Жаль, что ее таланты не передались сестрице Барби, воображавшей себя ее ученицей…