Таня выслушала меня молча, затем она положила голову мне на плечо, а я обнял её и поцеловал в макушку. Мне было тяжело говорить эти слова. Таня понравилась мне с первого дня, и с каждой нашей встречей чувства становились всё сильнее. И чувства эти были похожи на те, что овладевали мной в моём мире, когда я был подростком пятнадцати-шестнадцати лет. С возрастом всё реже приходило подобное, стал преобладать прагматичный подход к жизни, но теперь, оказавшись в теле вчерашнего подростка, я будто вернулся в прошлое, и гормоны моего нового тела снова бурлили, как и в те времена.
Неизвестно, сколько бы мы так ещё просидели, но вдруг в ворота начали яростно колотить.
— Это кто? — испуганно проговорила Таня, и глаза её от страха стали ещё больше.
— Беги туда, — кивком указывал я на калитку, соединяющую двор дома с территорией кузницы, и увидев нерешительность в её глазах, добавил. — Иди. И не спорь!
Таня убежала, а я вытащил револьвер и направился к воротам. Там раздавались голоса: мужские и женский. А потом я увидел, как ко мне направляются трое вооружённых людей. Двоих я знал. Катрин вопреки своему обычаю была облачена не в мотоциклетную кожанку, а в бежевый короткополый сюртук. Рядом шёл Андрей — тот парень, что приезжал в качестве посредника при продаже оружия. А впереди всех шагал рослый светловолосый мужчина со следами оспы на грубом, туповатом лице.
— Михаил Петров? — грубо произнёс белобрысый верзила, подходя ко мне. — Тебя приказано доставить. Сдай оружие и пройдём с нами.
Глава 24
Старый дребезжащий фаэтон тёмно-зелёного цвета, с поднятым матерчатым верхом, летел, громыхая подвеской, по гравийной дороге. Я сидел на заднем сиденье, рядом — Катрин. Спереди — Андрей за рулём и здоровый белобрысый малый, при взгляде на которого мне сразу вспоминался мой первый день в новом теле, когда четверо молодцев везли меня на болото. Почти то же самое, только эти одеты поприличнее.
— Объяснишь, что происходить? — спросил я у Катрин. — К чему такая срочность?
— Приказано Арсентием Филипповичем, — повторил белобрысый уже в третий раз.
Катрин молчала.
— Да я понял, что приказано. Зачем? — у меня опять были нехорошие предчувствия. Когда за тобой являются и вот так, без объяснения причины, разоружают и везут в неизвестном направлении, хочешь не хочешь, занервничаешь.
— Поменьше языком болтай, — обернулся ко мне белобрысый. — И проблем не возникнет.
— Не у тебя спрашивал, — огрызнулся я.
— А я тебе отвечаю. Ты с кем пререкаться вздумал?
— Кать, скажи ему, чтоб заткнулся, и объясни, что происходит, — не унимался я.
— Что?! — взревел белобрысый, вытаращившись на меня с неподдельным удивлением. — Ты, шпана неотесанная, с кем разговариваешь?
— Хватит! — Катрин больно толкнула меня в бок локтем. — Тебя приказано доставить к Арсентию Филипповичу. Больше никто ничего не знает. И не устраивай тут скандал.
— Если бы тебя не желал видеть барин, я бы тебе, не задумываясь, голову прострелил, — произнёс белобрысый, вызывающе таращась на меня. — Мало того, что чурбан неотесанный, кланяться не обучен перед служилым человеком, так ещё и голос на боярского дружинника повышает.
Я не ответил. Из перепалки с белобрысым мне стало ясно, что доставить меня велели живым. Уже хорошо. Впрочем, дружинников я не боялся. Мне пары минут было достаточно, чтобы, сосредоточившись, вызвать свою энергию. Тогда этих двоих я бы по асфальту размазал. А Катрин… Что ж, если придётся защищать свою жизнь — и её тоже.
Но дружинники не собирались меня убивать — везли к боярину. А вот что сделает боярин — загадка. Скорее всего, он обладал сильными магическими способностями, и ни о каком противостоянии с ним в моём случае речи быть не могло. Но я искал причины, по которым глава рода Птахиных захотел бы убить меня, и не находил. Если, конечно, он не прознал о моей силе…
До Нижнего Новгорода мы домчали менее, чем за два часа, и растрясло мне в дороге не по-детски. Подвеска у местных авто даже близко не стояла с современными мне машинами. Но посмотреть город в это раз снова не довелось. Мы проскочили по частному сектору, свернули в поле, оставили позади какую-то деревеньку и вскоре оказались перед большими коваными воротами усадьбы, которые охранники отворили без лишних вопросов.