Боярский дом находился в глубине территории. Перед крыльцом двухэтажного особняка журчал небольшой, но богато украшенный скульптурами фонтан. По обе стороны широкой мраморной лестницы стояли две античные статуи. Проехав мимо крыльца, мы свернули за угол и остановилась у чёрного входа.
— Выходи, — сказала Катрин, и когда мы выбрались из машины, шепнула. — Не забудь поклониться в пояс боярину.
Прекрасный совет, своевременный. Ещё бы понять при встрече с незнакомым субъектом, боярин тот или нет. Я же эту семейку никогда в жизни не видел, хоть и должен был их всех знать. Только сейчас до меня начала доходить вся глубина проблемы. Если меня не собираются грохнуть, а всего лишь, вызвали на разговор, речь может зайти о вещах, которые я должен знать, но по известным причинам не знаю. Да и как мне полагается общаться? Притвориться что ли, что память отшибло, когда по башке дубинкой дали (шрам на брови служил бы тому прекрасным доказательством)?
В общем, пока мы поднимались на второй этаж по крутой узкой лестнице, предназначенной, очевидно, для слуг, я решил придерживаться такой же тактики, что и в первый день пребывания в этом мире: слушать и по возможности молчать.
Привели меня в просторное светлое помещение. За кофейным столиком стояли пара кресел на резных ножках, а на стене располагались полки с книгами и моделями старинных парусных судов.
Катрин осталась со мной, а Андрей и белобрысый ушли.
— Ты чего устроил в дороге? — строго спросила Катрин. — С ума сошёл, с десятником так разговаривать? Не забывай, кто ты теперь.
— Извини, погорячился, — сказал я, решив не вступать в полемику.
— Веди себя подобающе, прошу.
— Постараюсь, — кивнул я, раздумывая о том, что должно подразумеваться под этой фразой. Ладно, по удивлённым взглядам сразу пойму, если сделаю что-то не так.
Вскоре в комнату вошёл статный моложавый мужчина средних лет с пенсне на носу, тонкими бакенбардами и зачёсанными на бок волосами, что блестели от лака. Сюртука на нём не было — только жилетка поверх рубашки с накрахмаленным воротничком.
— Здравствуйте, Арсентий Филлипович, — произнесла с поклоном Катрин.
Я тоже поздоровался и, как положено, поклонился в пояс.
— Здравствуй, Катя. Здравствуй, Миша, — сказал боярин степенно и добродушно с лёгкой улыбкой. — Давненько мы с тобой не виделись. Повзрослел, возмужал. Что ж, Катрин, оставь нас. Мы с Мишей наедине потолкуем, — а когда девушка ушла, он указал на одно из кресел, — присаживайся Миша. Располагайся, — сам он уселся напротив. — В Арзамасе, значит, теперь живёшь, по соседству, считай. Слышал, непростая у тебя жизнь была последние пару месяцев,
— Что верно, то верно, Арсентий Филиппович, — вежливо улыбнулся я. — Имели место кое-какие трудности. Но усилиями моей матушки, царствие ей небесное, жив-здоров.
— Да, — глубокомысленно произнёс боярин. — Сколь же вероломен оказался враг, что прятался за родственными узами! Представляю, как тяжело дались тебе эти вести. Нам всем они дались нелегко. Твоя матушка, сестрица моя, была славной и доброй женщиной. Она всем сердцем любила тебя. Её потеря стала болью для нашей семьи. Но последующие события ударили ещё сильнее. Полагаю, ты уже знаешь о кончине Филиппа Андреевича и моего дражайшего старшего брата?
— Мои соболезнования. Это серьёзная потеря, — сказал я.
— Да, — на этот раз отрывисто и резко произнёс боярин. — Но это не останется безнаказанным. Враг ответит. Все мы жаждем возмездия, — он посмотрел на меня изучающим взглядом.
— Я тоже желаю поквитаться за смерть моей матушки, — сказал я то, что как мне показалось, хотел услышать от меня Арсений Филиппович.
— Поэтому я и позвал тебя, Миша. Семья — вот что есть главная ценность в эти непростые времена, — провозгласил боярин с менторским пафосом. — Мы должны укреплять семью, и я посчитал, что нельзя позволить моему родственнику прозябать в безвестности на чужбине. В общем, Михаил… — боярин сделал многозначительную паузу, — я решил предложить тебе службу.
«И где же ты раньше был? — подумал я. — Что ж ты прежде не пытался вытащить меня из безвестности и чужбины? Что изменилось? Что-то ты явно не договариваешь».
Но вслух я сказал:
— Это — великая честь для меня. Какие обязанности хотите поручить мне?
— Известно какие. Первое время пойдёшь в отроки. А если хорошо себя зарекомендуешь, приму тебя в младшую дружину. Хоть ты и не давал клятву в детстве, для родственника всегда можно сделать исключение.
«Хрен редьки не слаще», — подумал я. Загорские хотя бы в наёмники звали, а эти куда? В отроки? Да кто это, мать их, такие? Судя по названию, не очень почётная должность.